16 апреля 2024
Вы здесь
Эпидемия самоубийств
Отечественные психиатры говорят о настоящей эпидемии самоубийств. Об этой серьезной проблеме нашего общества и способах ее решения нам рассказал заместитель главного врача НПЦ психического здоровья детей и подростков Департамента здравоохранения правительства МосквыПётр БЕЗМЕНОВ.
За первые 3 месяца этого года в Москве зафиксировано 174 вызова по поводу суицидальных попыток среди детей и подростков. Врачам «скорой» пришлось наблюдать и отравления, и травмы от падений с высоты, и порезы, а в пяти случаях помощь врачей, к сожалению, уже не понадобилась – дети были мертвы. Половина из этого числа были доставлены в различные стационары – травматологические, токсикологические, психиатрические, в зависимости от способа попытки сведения счетов с жизнью. 50 детей попали непосредственно к нам, в НПЦ.
В наших случаях все суицидальные попытки делятся на истинные и так называемые парасуицидальные. Истинный суицид совершается с единственной целью – умереть. Что касается подростков, то действительно готов уйти из жизни только каждый десятый из них. Остальные 90% – так называемые шантажные, демонстрационные попытки, совершаемые подростком с целью попугать окружающих, получить требуемое. Но и эти шантажные суициды по неосторожности могут завершиться летально – ребенок, залезая на подоконник, поскальзывается, или не рассчитывает дозу принятых лекарств, или, нанося порез, задевает крупный сосуд.
Любой такой случай требует как минимум психиатрической консультации для определения дальнейшей тактики работы с этим пациентом. Действие может быть аффективным, то есть происходит на высоте возбуждения, когда частично утрачивается самоконтроль и подросток совершает то или иное суицидальное действие. Но может быть и прямо противоположным, когда поступок заранее долго обдумывается, принимается решение, после чего совершается суицид. Именно в таких случаях пишутся прощальные записки, что не характерно для случаев в состоянии аффекта.
Аффективные действия чаще всего сопряжены с определенными психическими нарушениями, характеризуются чрезмерной вспыльчивостью, неадекватной реакцией на вызванное раздражение. И для наших пациентов это достаточно частое явление. Что касается «рассудочного», обдуманного суицида, здесь мнения специалистов разнятся, но многие считают, что и эти случаи сопровождаются психической патологией. По сути, суицид – снижение основного инстинкта человека, инстинкта самосохранения, наряду с такими базовыми нормами, как потребность в пище, в размножении и т.д. Есть, однако, и такое мнение, что вполне здоровый, гармонично развитый человек, оказавшись в определенной ситуации, для него неблагополучной, может попытаться добровольно уйти из жизни.
К сожалению, приходится сталкиваться с суицидальным поведением у детей и в очень раннем возрасте. К счастью, такие случаи, редки. Сейчас у нас находится 8летний мальчик, у которого суицидальное поведение проявляется с 6 лет. На фоне семейных конфликтов мальчик дважды забирался на подоконник открытого окна, но родители успевали его спасти. Такие проявления в раннем возрасте, безусловно, свидетельствуют о патологии.
У подростков всё сложнее, чем у взрослых, – на фоне бурного гормонального развития мозг «не успевает» за телом. С одной стороны, есть желание совершать «взрослые» поступки, с другой – нет опыта и степени зрелости личности, которая не дает возможности критически оценивать свои действия. В связи с этим подростки очень чувствительны к внешним факторам, а умение преодолевать жизненные трудности слабое.
Современные подростки, к сожалению, очень инфантильны, у них абсолютно нет навыка решения субъективно значимых жизненных ситуаций, отсутствует внутренний стержень, на который можно было бы опереться. В СССР была определенная идеология, с точки зрения которой каждый поступок и оценивался. И это подростка, пусть и не всегда, но удерживало от совершения тех или иных действий. Сейчас на смену комсомольскому значку пришел крестик. Но далеко не все, кто его носит, действительно получают христианское воспитание. С точки зрения христианства, основная ценность человека – это жизнь. А самоубийство – величайший грех. И здесь Церковь зачастую приходит на помощь к психиатрам, уже было несколько случаев, когда по совету священника родители приводили к нам детей.
Методика коррекции пациента зависит от формы, вида суицидального поведения. Например, если эти действия совершаются психически нездоровыми подростками, скажем, больными параноидной формой шизофрении, у которых присутствует постоянная идея преследования. Больной ищет форму защиты от мнимого преследователя, не находит ее и решает, что лучше умереть самому, чем ждать смерти неизвестно от кого. Другая форма – депрессивное состояние, сопровождаемое переживанием собственной ненужности, тоже может подтолкнуть к суициду. Подобные формы однозначно требуют лекарственной коррекции – пока не замедлено течение болезни, ни о какой психотерапевтической работе, психологической коррекции речи быть не может.
В остальных случаях форма коррекции так же зависит от наличия или отсутствия определенного психического расстройства. Если это аффективный суицид, связанный с повышенной возбудимостью, лекарства на первом этапе лечения также необходимы. Есть и общий подход к этим пациентам, прежде всего это изоляция от той среды, в которой реализуется суицидальное поведение. Всегда выясняется роль семьи, отношение подростка к ней. К сожалению, бывают ситуации, когда семейные узы полностью отсутствуют. Это может происходить в силу асоциального образа жизни родителей, которых ребенок стыдится. Либо когда картина прямо противоположная в силу излишней требовательности папы и мамы, которые хотят, чтобы сын и дочь стали такими же успешными, как они. При этом не учитываются ни возможности самого ребенка, ни его желания. Возникает пресс, состоящий из упреков в никчемности и ненужности, под которым подросток и задумывается о смерти. У нас есть специалисты по семейной психотерапии, задача которых – объяснить и той и другой стороне, в чем они не правы, и научить соответствующим формам поведения. Учим и родителей и ребенка – только индивидуальная работа с подростком в этой ситуации будет неэффективной.
Наша задача – в любом случае обследовать ребенка, провести диагностику, понять, в чем причина суицидального поведения, и начать лечение. Конечно, такая работа очень длительная и ориентирована не на стационарное пребывание, а уже на амбулаторное, когда подросток выписывается. Процент эффективности здесь посчитать сложно, но при условии профессионального ведения больного поведенческие изменения в лучшую сторону рано или поздно наступают. И это касается не только подростков, но и взрослых с уже устоявшимся характером.
Если суицидальное поведение связано с ситуацией в школе, естественно, мы не имеем права идти в учебное заведение и разговаривать с учителями и одноклассниками, но можем порекомендовать сменить школу. И этого в ряде случаев оказывается достаточно для достижения положительного результата.
К сожалению, часто сталкиваемся с тем, что, выписывая больного, верим в то, что, попав обратно в свою среду, его склонности к суициду не возобновятся. Однако в 3040% случаев совершаются повторные суицидальные действия. Причем речь идет не о шантажных действиях (скажем, насечках на предплечьях), а о серьезных попытках, которые могут закончиться летально. Не всегда за месяц-два, пока ребенок находится в стационаре, мы можем изменить его отношение к жизни. А родители не часто выступают нашими помощниками. Им проще сдать подростка нам и ждать чуда, не желая самим приложить усилия и заняться собственным ребенком, ссылаясь на занятость и необходимость зарабатывать деньги. Или предъявить требования к психиатрам – мол, вы специалисты, вот и занимайтесь. И объяснить, что только нашими усилиями ничего нельзя сделать, бывает очень сложно.
Родителям необходимо помнить, что в подавляющем большинстве случаев суицид не совершается спонтанно и его можно предотвратить. Всегда можно понять, что ребенок готовится к этим действиям. Каких-то универсальных поведенческих признаков нет, но тем не менее у него так или иначе меняется настроение – это не просто грустное лицо, но и утрата прежних интересов, отрывочные жалобы на скуку, грусть и что всё надоело. Появляется молчаливость, скрытность, происходит утрата прежних дружеских связей. И здесь родители должны активно интересоваться, что ребенок в течение дня делал, с кем общался, почему вдруг начал увлекаться философией, вопросами жизни и смерти, стал читать религиозную литературу, примкнул к эмо или готам – течениям, основанным на отсутствии ценностей жизни. И уж тем более должно насторожить прослушивание странной музыки – так называемых аудионаркотиков.
Стараемся объяснять родителям, что любое резкое изменение поведения подростка всегда требует к себе внимания и является поводом, чтобы обратиться для начала хотя бы к психологу. Многие родители боятся психиатров, и поэтому первым этапом для обращения должна быть психологическая служба. Дальше задача психолога при помощи специальных методик (а далеко не каждый подросток будет говорить о своих проблемах) выявить его истинное эмоциональное состояние и пресечь возможность суицидальных действий. Но для этого все школьные психологи и специалисты медико-педагогических центров должны иметь соответствующее образование. И среди многих наших предложений, с которыми мы выходим и в департамент, и в министерство, – образовательная работа со специалистами первичного звена. Это не только психологическая служба, но и участковые врачи – достаточно часто признаком депрессии являются соматические жалобы, когда «всё болит». И педиатр должен уметь эти признаки распознать, оценить оправданность беспокойства родителей и, при необходимости, направлять к нам.
По сути, то, что происходит сейчас, – некий аналог средневековых массовых истерий, сопровождавшихся ритуальными самоубийствами. Сейчас эта истерия нагнетается, и ситуацию с суицидами у детей и подростков можно смело сравнить с эпидемией. И пока общество не пересмотрит свое отношение к этой проблеме, ждать уменьшения количества самоубийств среди наших детей не приходится.
Подготовил
Вячеслав СВАЛЬНОВ,
корр. «МГ».
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru