Лица вместо икон

Отечественная литература по истории клинических дисциплин в Российской империи и Советском Союзе скудна. Можно вспомнить краткую «Историю русской хирургии» В.А.Оппеля (Вологда, 1923) и «Хирургию от древности до современности: Очерки истории» М. Б. Мирского (М., 2000) (это общая история хирургии, но с разделами по ее истории в России и СССР), «Истоки русской педиатрии» Э.М.Конюс (М., 1946), и т.д. По истории терапии единственным полноценным руководством служили книги А.Г.Лушникова (1959, 1962), богатые ценным и оригинальным материалом, но безнадежно устаревшие не только в идеологическом, но и в методологическом отношениях. Имеется биографический словарь «Российская профессура XVIII - начала XX в.» (М.,2017), но по медицинской профессуре советского периода такого издания, увы, нет.

  Авторы двухтомника "Клиника внутренних болезней в Российской империи" и "Клиника внутренних болезней в СССР" (Бородулин В.И (при участии Е.Н.Банзелюка, М.В.Поддубного и А.В.Тополянского)): пишут историю   российской/советской терапии заново, на основе критического рассмотрения литературы и анализа первичных источников. Выбрав биографический срез формой подачи исторического материала, они представили   биографии более 70 известных отечественных терапевтов (от Матвея Мудрова до Евгения Чазова) в виде серии очерков.  Рассматривая развитие клиники внутренних болезней в жестких временных рамках (от начала XIX в.  до середины 1970-х гг.), авторы полагают, что последняя четверть ХХ века – начало движения по принципиально иному пути западной медицины: высокотехнологичной, узкоспециализированной, коммерциализированной; судить о ее преимуществах и недостатках преждевременно.

  В этих двух книгах последовательно раскрыты основные направления и этапы развития отечественной клиники внутренних болезней – от эмпирической клинической медицины первой половины XIX в. до дифференцированной, естественнонаучной, эффективной, «гиппократической» терапевтической клиники второй половины XX в.  

  К сожалению, в книгах нет предметного указателя. Если бы он был, то, наверное, самыми частыми терминами оказались бы «научная школа» и «терапевтическая элита». Как известно, общепринятого определения понятия «научная школа» не существует. Да и может ли оно существовать применительно к медицине? Ведь, как справедливо отмечают авторы, «медицина все больше становится наукообразным ремеслом, но наукой она не стала».   Клиническую школу авторы определяют «правилом трех у: Учитель-Учение-Ученик», дополненным пунктом о длительном (многолетнем) повседневном общении учителя и учеников в процессе лечебной работы и исследовательской деятельности.  Каждая школа включает минимум два поколения исследователей.  Появление первых терапевтических школ в России авторы датируют 1860-ми гг. –школа С.П.Боткина в Петербурге, Г.А. Захарьина - в Москве, Н.А.Виноградова – в Казани.  Всего в России начала ХХ века выделено шесть крупнейших терапевтических школ -   М.В.Яновского и Н.Я.Чистовича в Петербурге, В.Д.Шервинского-Л.Е.Голубинина в Москве, В.П. Образцова и Ф.Г.Яновского в Киеве и школа А.К.Казем-Бека в Казани. Но ведь терапевтические клиники существовали в 11 Императорских университетах и ВМА.  Разве не было терапевтических школ в Дерптском (Юрьевском), Варшавском, Новороссийском, Саратовском или Харьковском университетах? Неужели тамошние кафедры и клиники возглавлялись не заслуживающими упоминания клиницистами «второй руки»? Клиника внутренних болезней в Российской империи была гораздо шире и многообразнее.  По мнению авторов, в последней четверти ХХ века терапевтические школы постепенно отмирали (к сожалению, данное утверждение никак не аргументировано).   

  Понятие «терапевтической элиты» очень размыто. Политический подход оценивает принадлежность к элите по факту обладания реальной властью или влиянием на политические процессы, безотносительно оценок интеллектуальных и/или моральных качеств тех или иных индивидов. Ценностный или меритократический подход базируется на исходном смысле понятия «элита» (т.е. «лучшее»). Подразумевается, что входящие в элиту индивидуумы, обладают более высокими интеллектом, талантом, способностями, компетентностью по сравнению со средними показателями конкретного социума.  Как сказано в «Википедии», «в настоящее время политический подход к трактовке термина «элита» является преобладающим, поскольку надёжных и проверяемых критериев принадлежности к элите сторонниками ценностного подхода не выработано».  По утверждению авторов двухтомника, терапевтическая элита сформировалась в 1910-е гг.  в процессе подготовки и проведения первых съездов российских терапевтов. Тремя основными условиями появления клинических элит названы, во-первых, институциональные факторы (терапевтические общества, съезды, журналы и т.д.). Во- вторых, осознание государством и обществом в целом роли научных элит. В-третьих, наличие крупных клинических школ. Критерий удивительно прост: если выбрали тебя председателем или товарищем председателя съезда, значит относишься к элите.  Так сформировалась терапевтическая элита в лице председателей первых пяти съездов российских терапевтов: «трех Василиев» (Василия Шервинского, Василия Образцова и Василия Сиротинина), М.В. Яновского и Ф.Г.Яновского, а также причисленных к ней С.С.Боткина и Л.Е.Голубинина.

  Во второй половине 1920-х гг. произошла первая смена терапевтической элиты в виде учеников и преемников «трёх Василиев»: Д.Д. Плетнёва и М.П. Кончаловского (Москва), С.С. Зимницкого (Казань), Г.Ф. Ланга (Ленинград) и Н.Д. Стражеско (Киев). С созданием в 1944 г. АМН СССР терапевтической элитой стали считать ведущих терапевтов, ставших членами академии.  Выбор «лидеров советской терапевтической элиты» субъективен и политизирован. Отдельные главы двухтомника посвящены становлению клиники инфекционных болезней, кардиологии, пульмонологии, гастроэнтерологии, гематологии, нефрологии и ревматологии.  Почему-то клиники нервных и душевных болезней такой чести не удостоились (что касается кожных (накожных) болезней, то они являются наружными и по определению   внутренними болезнями не являются). Вот и нет в именном указателе А.Я. Кожевникова и С.С.Корсакова (они, видимо, к терапевтам авторами двухтомника не причисляются), нет очерка об эндокринологе Н.А. Шерешевском, и т.д. Автор этих строк в конце 1970-х - начале 1980-х гг. учился в Горьковском медицинском институте им. С.М.Кирова и хорошо помнит, каким пиететом было окружено имя заведующего кафедрой факультетской терапии Александра Исаевича Гефтера (1899-1973), создавшего кардиологическую школу.  Также запомнились лекции заведующего кафедрой госпитальной терапии Вадима Габриэлевича Вогралика (1911-1997). Увы, они в двухтомнике тоже ни разу не упомянуты. Почему терапевтические элиты в союзных республиках ограничены Украиной и Белоруссий?  В других республиках их разве не было? Так что, вопреки названию, отечественная клиника внутренних болезней получилась весьма неполной. Как утверждают авторы, «применение понятий научная клиническая школа», «научная терапевтическая элита» в медицине XXI лишено смысла».

  Безусловным достоинством биографических очерков двухтомника является их живой и образный язык. Например, «дружба» М.В.Яновского и В.Н.Сиротинина «напоминала пачку невскрытых лезвий», а в 1917 г. «оба мучительно приглядывались к окружающей мерзости». Или вот комментарий по поводу описания инфаркта миокарда В.П.Образцовым и Дж.Б.Херриком с разницей в два года: «Медицина уже выносила этот плод, и роды были неминуемы». Получилась замечательная портретная галерея, заставляющая вспомнить о об описаниях помещиков в «Мертвых душах» Гоголя. Кстати, оба   Яновских (М.В.   и Ф.Г.)  состояли с ним в дальнем родстве.  В представленной коллекции можно встретить героев и злодеев, романтиков и карьеристов, пьяниц и трезвенников, ловеласов и холостяков, «святых докторов» -бессребреников и стяжателей, ставших прототипами чеховского Ионыча. Вместо привычных икон мы видим живые лица. Следует отметить, что именно В.И.Бородулину принадлежит заслуга возвращения на страницы истории отечественной медицины вычеркнутых имен В.Н.Сиротинина и Д.Д.Плетнева. Яркие эпизоды и анекдоты из жизни известных советских терапевтов дошли до нас благодаря записям бесед с их современниками, учениками и детьми в личном архиве В.И.Бородулина (устная история). Безусловным достоинством двухтомника является приведенная в сносках библиография и многочисленные архивные ссылки.

  В начале каждого тома среди вступительных материалов есть благодарности всем добровольным помощникам авторов (их названо почти 30) с указанием заслуг каждого: этот список проливает дополнительный свет на масштабы проведенной коллективной предварительной работы.  

  Книга замечательно иллюстрирована портретами известных терапевтов, а первый том -  схемами   терапевтических школ с указанием имени и места работы учителя, а также имен и мест работы наиболее известных учеников (или «учеников, входивших в терапевтическую элиту»). Жаль, что во втором томе такие схемы отсутствуют. Прекрасно изданный под эгидой Российского общество историков медицины двухтомник многие годы будет настольной справочной книгой для врачей и историков. Будем надеяться, что не заставят себя ждать его исправленные и дополненные переиздания.

    Болеслав Лихтерман, профессор кафедры гуманитарных наук 1 МГМУ им. И.М.Сеченова

Бородулин В.И.  (при участии Е.Н.Банзелюка, М.В.Поддубного и А.В.Тополянского): Клиника внутренних болезней в Российской империи. История в лицах. - М.: Лакуэр, 2020. – 336 с.    

Бородулин В.И (при участии Е.Н.Банзелюка, М.В.Поддубного и А.В.Тополянского): Клиника внутренних болезней в СССР. История в лицах - М.:  М-Принт, 2021 – 348 с.