19 апреля 2024
Вы здесь
Леонид РОШАЛЬ: Дети – лучшие люди в мире
Его называют «детским доктором мира». А кроме того, у него ещё с десяток, если не больше, почётных титулов. Сам хирург – президент Национальной медицинской палаты России, директор созданного им же Московского НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Михайлович Рошаль – предпочитает называть себя просто детским доктором.
– Леонид Михайлович, откуда у вас эта неуёмность в желании прийти на помощь попавшим в беду детям, бесстрашие, которое вы не раз демонстрировали?
– Наверное, от родителей. Это были замечательные люди из народа. Из бедных семей, но с высокой врождённой внутренней культурой. Отец Михаил Филиппович – из Харькова... Рано остался без родителей, был беспризорником. Прошёл финскую войну. В годы Великой Отечественной руководил дивизией авиабазирования. Мама, любящая, самоотверженная, в своё время окончила рабфак, всю жизнь занималась самовоспитанием. Город Ливны на Орловщине – моя малая родина.
– В качестве волонтёра в составе созданной вами «Скорой помощи без границ» вы побывали в десятках горячих точек планеты...
– Да, мы действительно обогнули весь земной шар. Работали в Алжире, Египте, Турции, Армении, Грузии, Иране, Югославии, Индии, Пакистане, Индонезии, Японии, на Гаити – в Доминиканской Республике. Трижды выезжали в Афганистан. Не забыть разрушенный землетрясением Спитак. Как непросто было остановить и тем самым спасти от гибели сотни жителей Беслана, готовых идти на штурм захваченной бандитами школы...
...Дети – лучшие люди в мире. Они умнее своих родителей, ещё не испорчены. И лишь подонки превращают их в подонков, а политические негодяи выращивают террористов. Мы не знаем, какой ребёнок прославит Россию – за которого родители платят бешеные доллары или тот, кого совсем не на что лечить. Помогаем всем детям мира...
Жизнь подарила мне встречи с детскими хирургами, которые составили цвет российской детской хирургии. Будучи студентом 2-го медицинского института, познакомился с А.Звягинцевым, С.Терновским, С.Долецким. Мне довелось работать с замечательными профессионалами в знаменитой «Русаковке», в МОНИКИ, с М.Студеникиным в НИИ педиатрии РАМН, а затем в НЦЗД, которым руководит главный педиатр Минздрава России академик А.Баранов. Горжусь, что мне удалось с помощью очень многих создать настоящий храм медицины на Большой Полянке – НИИ неотложной детской хирургии и травматологии.
– Вы, похоже, никогда не расстаётесь со стетоскопом?..
– Каждый детский хирург должен быть, прежде всего, педиатром. Не просто прооперировать лёгкое или вылечить ребёнка от непроходимости кишок, а видеть ребёнка целиком – знать его анамнез, чем он до этого болел, в каком состоянии пришёл. Надо обязательно послушать лёгкие, сердце и животик. Это колоссально расширяет возможности поставить правильный диагноз. Поэтому прошу хирургов, которые работают со мной, всегда носить с собой стетоскоп.
– Вас нередко упрекали в конфликтности. Год назад была даже коллективная жалоба чиновников бывшего штаба отрасли...
– Есть принципиальность и есть конфликтность. Это разные вещи. Мной «рулить» очень сложно, я бы сказал, невозможно. Всегда говорю то, что думаю. Всю жизнь добиваюсь одного: чтобы российская медицина не теряла завоёванных когда-то позиций, чтобы уровень нашего здравоохранения устраивал всё население, где бы, в каком бы городе или деревне человек ни жил. Вот почему я открыто, честно говорил и говорю о том, что меня не устраивает в политике первых руководителей отрасли.
...Нам досталась развитая система первичного звена медицинской помощи – поликлиник, сельских больниц, территориальная доступность медицины. Это важная особенность российского здравоохранения. Вместе с тем хорошая медицина будет доступной, когда мы научимся не только лечить, но и ухаживать за нашими больными.
Раньше базовое медицинское образование в Союзе было хорошим. Сегодня есть проблемы. Знания, полученные студентами за 6 лет обучения в институте, фундаментальны и глубоки – это надёжная опора для будущего врача. А вот система последипломного образования настолько запутана, что специалисты по некоторым узким профилям вовсе не выпускаются – и это отягощает проблему нехватки медицинских кадров. На Западе давно внедрено непрерывное медицинское образование, а мы всё ещё живём по старой схеме, когда врачи проходят повторную аттестацию раз в 5 лет.
В провальные 90-е годы я выступал за скорейшую выработку новой государственной стратегии в области семейной и детской политики. Своё мнение о предложенной Минздравсоцразвития реформе отрасли обозначил ещё в 2003 г. Реформа предусматривала замену участковых педиатров и врачей узкой специализации на так называемых врачей общей практики или семейных врачей. Совместно с Барановым мы утверждали, что это не пойдёт на благо детей. И победили, отстояли уникальную педиатрическую службу.
В конце лета 2005 г. я возглавил комиссию Общественной палаты России по вопросам здравоохранения. Пообещал взять самоотвод, если через год работы новой организации окажется, что палата не приносит пользы обществу. О негативных последствиях реформы здравоохранения мне пришлось сказать вскоре на заседании правительства, где был представлен доклад министра Михаила Зурабова. В частности, о том, что непродуманная организация повышения зарплаты участковым врачам и медсёстрам стимулирует массовый исход из поликлиник узких специалистов. Я назвал это «бомбой под поликлиники». Общественная палата признала здравоохранение страны неудовлетворительным и не соответствующим Конституции РФ.
И о сегодняшней, далеко не простой ситуации в отрасли не раз говорил прямо, без каких-то умолчаний. Да, меня бесит, что у нас только 30% населения довольны здравоохранением, а в Германии, Великобритании, Франции – 80%. За последнее время я объездил всю страну. И убедился, как по-разному оплачивается труд медиков в разных регионах. Страна общая, а мы все живём как бы раздельно... Даёт знать, что на медицину государство отпускает 3,7% ВВП. Такого нет в развитых странах. В Европе и Америке – 8, 9, 10%.
Да, остро стоит кадровая проблема. Есть регионы, где не хватает по 2-3 тыс. врачей. Человек обучается за государственный счёт в институте. Оканчивает вуз, а потом мы не имеем права распределить его на работу. Свобода личности?.. А где, хочу спросить, свобода тех тысяч российских людей, которые не могут получить медицинскую помощь, потому что нет врачей? Распределение должно быть. Но одновременно надо создать нормальные условия для молодого врача. Чтобы была достойная зарплата, квартира, чтобы мог содержать семью... Эта ситуация, в которой мы оказались, – следствие ошибок бывшего Минздравсоцразвития.
– Три года назад по вашей инициативе была создана Национальная медицинская палата. Можно ли подвести какие-то итоги?..
– Решение о создании единой Национальной медицинской палаты было приято Общественной палатой после обсуждения с представителями всех, подчёркиваю, всех медицинских ассоциаций страны. Мы предложили быть президентом академику Е.Чазову, но он отказался. Палата выросла, окрепла, несмотря на сопротивление бывшего штаба отрасли, который в противовес создавал одну ассоциацию за другой – с бесславным концом. Сегодня НМП окрепла организационно и духовно. В палату входят региональные медицинские ассоциации и палаты из разных регионов страны, ведущие профессиональные организации – неврологов, акушеров-гинекологов, кардиологов, педиатров, окулистов, врачей частной практики, ведомственной медицины, в том числе крупнейшее объединение медиков железных дорог. НМП ныне вторая по численности после профсоюзов медработников.
Мы в начале пути. Но уже сейчас в практическом плане стали на защиту как отдельных медработников, так и целых коллективов. У нас есть группа адвокатов, которые оказывают бесплатную консультацию на досудебном уровне всем членам ассоциаций и палат, входящих в НМП. Начали выступать в судах. Нам удалось разработать основы непрерывной профессиональной персонифицированной подготовки, бесплатной – для врачей, в том виде, как она сделана на Западе.
Принят Этический закон медиков. Мы начали заниматься независимой профессиональной экспертизой, создавать её. Распространяем опыт передачи отдельных функций государства медицинским профессиональным организациям, включая аттестацию медработников. По зарубежному примеру, где профессионалы сами разрабатывают стандарты, протоколы, внедряют их и отвечают за результаты. Шаг за шагом усиливаем роль профессиональных организаций.
Трудимся над проектом закона о саморегулировании профессиональной деятельности в России. Наш лозунг – защитить пациента от некачественного лечения, врачебных ошибок, с одной стороны, а с другой – защитить от этого же врачебное сообщество.
Сегодня мы работаем в тесном контакте и с Минздравом и лично – наконец с профессионалом – министром В.Скворцовой.
– Коррупция среди врачей... Ваше отношение к этой проблеме?
– Я никогда не занимался частной практикой, никогда не брал взятки. И у меня в клинике абсолютно такой же настрой. Однажды сам попал в больницу, и когда через месяц выписывался, то долго и мучительно думал, как отблагодарю медсестру, нянечку, которая за мной ухаживала, врача. Ну как?.. Я шёл к заведующему отделением, нёс букет цветов и ещё что-то в подарок, и очень боялся, что он мне скажет: «Да что вы, Леонид Михайлович, сошли с ума, что ли? Что вы мне принесли?» Но когда он взял эти цветы и подарок, я был счастлив.
– Если бы не профессия врача, то кем могли бы стать?
– Не представляю себя вне медицины. Стал бы таксистом.
– Отношение к режиму дня, разным там диетам?
– Я не из тех, кто утро начинает с зарядки, регулярно совершает пешие прогулки. Сплю 5-6 часов в сутки, засыпаю за считанные секунды. Могу днём, если очень устал, лечь на 15 минут поспать. А потом – сразу встаю, холодной водичкой в лицо и готов работать дальше. В последние годы отказался от жирного, сладкого, от картошки, копчёностей. Я ведь долгое время ел на ходу – в одной руке кусок колбасы, а в другой – булка какая-нибудь. По утрам – каша геркулесовая, овощи. Не потому, что озабочен долголетием, просто здоровье заставляет это делать.
– Курите? Выпиваете?..
– Не курю уже почти 20 лет. Понимаю: если возьму хоть одну сигарету, завтра понадобятся две пачки. А в том, что бросать нужно, сомнений нет. Жить на «авось» не стоит. Если очень хочется, можно и выпить. Вот только не надо до чёртиков напиваться.
– Вы умеете отдыхать?
– Мне полагается два месяца отдыха. Забыл, когда использовал эту возможность. Не понимаю, что такое – прийти домой, лечь на диван с книжкой и читать.
Когда устаю, неважное настроение, сажусь за руль машины. Дорога успокаивает. У меня большой водительский стаж – 60-65 лет.
– Что вам дорого в людях? А что не приемлете?
– На первое место я бы поставил доброту – качество, которое особенно ценю. Профессионализм. Верность. Раздражают неискренность, подлость. Не люблю, когда дурят голову. А с этим предостаточно и у нас в России, и в других странах, везде. Особенно перед выборами.
– Отношение к религии...
– Плохих религий нет. Есть люди, которые их коверкают. Религия должна показывать пример дружбы, любви, а не раздора. Сегодня религии разделяют народы. На территории нашего института мы восстановили храм Иверской иконы Божией Матери. Когда родители отдают ребёнка в больницу, даже застарелые атеисты становятся верующими. Они готовы всё сделать – и Бога попросить! – только бы ребёнок был жив. Эта церковь построена для того, чтобы человек мог зайти и поставить свечку, успокоиться, поверить – всё будет хорошо. От морального духа детишек и их родителей часто зависит, как пойдёт выздоровление. Будь моя воля, построил бы тут и мечеть, и синагогу, буддийскую ступу. Места нет.
– О чём вы мечтаете?
– Чтобы вернулся лозунг: «Всё лучшее – детям».
– Леонид Михайлович, откуда у вас эта неуёмность в желании прийти на помощь попавшим в беду детям, бесстрашие, которое вы не раз демонстрировали?
– Наверное, от родителей. Это были замечательные люди из народа. Из бедных семей, но с высокой врождённой внутренней культурой. Отец Михаил Филиппович – из Харькова... Рано остался без родителей, был беспризорником. Прошёл финскую войну. В годы Великой Отечественной руководил дивизией авиабазирования. Мама, любящая, самоотверженная, в своё время окончила рабфак, всю жизнь занималась самовоспитанием. Город Ливны на Орловщине – моя малая родина.
– В качестве волонтёра в составе созданной вами «Скорой помощи без границ» вы побывали в десятках горячих точек планеты...
– Да, мы действительно обогнули весь земной шар. Работали в Алжире, Египте, Турции, Армении, Грузии, Иране, Югославии, Индии, Пакистане, Индонезии, Японии, на Гаити – в Доминиканской Республике. Трижды выезжали в Афганистан. Не забыть разрушенный землетрясением Спитак. Как непросто было остановить и тем самым спасти от гибели сотни жителей Беслана, готовых идти на штурм захваченной бандитами школы...
...Дети – лучшие люди в мире. Они умнее своих родителей, ещё не испорчены. И лишь подонки превращают их в подонков, а политические негодяи выращивают террористов. Мы не знаем, какой ребёнок прославит Россию – за которого родители платят бешеные доллары или тот, кого совсем не на что лечить. Помогаем всем детям мира...
Жизнь подарила мне встречи с детскими хирургами, которые составили цвет российской детской хирургии. Будучи студентом 2-го медицинского института, познакомился с А.Звягинцевым, С.Терновским, С.Долецким. Мне довелось работать с замечательными профессионалами в знаменитой «Русаковке», в МОНИКИ, с М.Студеникиным в НИИ педиатрии РАМН, а затем в НЦЗД, которым руководит главный педиатр Минздрава России академик А.Баранов. Горжусь, что мне удалось с помощью очень многих создать настоящий храм медицины на Большой Полянке – НИИ неотложной детской хирургии и травматологии.
– Вы, похоже, никогда не расстаётесь со стетоскопом?..
– Каждый детский хирург должен быть, прежде всего, педиатром. Не просто прооперировать лёгкое или вылечить ребёнка от непроходимости кишок, а видеть ребёнка целиком – знать его анамнез, чем он до этого болел, в каком состоянии пришёл. Надо обязательно послушать лёгкие, сердце и животик. Это колоссально расширяет возможности поставить правильный диагноз. Поэтому прошу хирургов, которые работают со мной, всегда носить с собой стетоскоп.
– Вас нередко упрекали в конфликтности. Год назад была даже коллективная жалоба чиновников бывшего штаба отрасли...
– Есть принципиальность и есть конфликтность. Это разные вещи. Мной «рулить» очень сложно, я бы сказал, невозможно. Всегда говорю то, что думаю. Всю жизнь добиваюсь одного: чтобы российская медицина не теряла завоёванных когда-то позиций, чтобы уровень нашего здравоохранения устраивал всё население, где бы, в каком бы городе или деревне человек ни жил. Вот почему я открыто, честно говорил и говорю о том, что меня не устраивает в политике первых руководителей отрасли.
...Нам досталась развитая система первичного звена медицинской помощи – поликлиник, сельских больниц, территориальная доступность медицины. Это важная особенность российского здравоохранения. Вместе с тем хорошая медицина будет доступной, когда мы научимся не только лечить, но и ухаживать за нашими больными.
Раньше базовое медицинское образование в Союзе было хорошим. Сегодня есть проблемы. Знания, полученные студентами за 6 лет обучения в институте, фундаментальны и глубоки – это надёжная опора для будущего врача. А вот система последипломного образования настолько запутана, что специалисты по некоторым узким профилям вовсе не выпускаются – и это отягощает проблему нехватки медицинских кадров. На Западе давно внедрено непрерывное медицинское образование, а мы всё ещё живём по старой схеме, когда врачи проходят повторную аттестацию раз в 5 лет.
В провальные 90-е годы я выступал за скорейшую выработку новой государственной стратегии в области семейной и детской политики. Своё мнение о предложенной Минздравсоцразвития реформе отрасли обозначил ещё в 2003 г. Реформа предусматривала замену участковых педиатров и врачей узкой специализации на так называемых врачей общей практики или семейных врачей. Совместно с Барановым мы утверждали, что это не пойдёт на благо детей. И победили, отстояли уникальную педиатрическую службу.
В конце лета 2005 г. я возглавил комиссию Общественной палаты России по вопросам здравоохранения. Пообещал взять самоотвод, если через год работы новой организации окажется, что палата не приносит пользы обществу. О негативных последствиях реформы здравоохранения мне пришлось сказать вскоре на заседании правительства, где был представлен доклад министра Михаила Зурабова. В частности, о том, что непродуманная организация повышения зарплаты участковым врачам и медсёстрам стимулирует массовый исход из поликлиник узких специалистов. Я назвал это «бомбой под поликлиники». Общественная палата признала здравоохранение страны неудовлетворительным и не соответствующим Конституции РФ.
И о сегодняшней, далеко не простой ситуации в отрасли не раз говорил прямо, без каких-то умолчаний. Да, меня бесит, что у нас только 30% населения довольны здравоохранением, а в Германии, Великобритании, Франции – 80%. За последнее время я объездил всю страну. И убедился, как по-разному оплачивается труд медиков в разных регионах. Страна общая, а мы все живём как бы раздельно... Даёт знать, что на медицину государство отпускает 3,7% ВВП. Такого нет в развитых странах. В Европе и Америке – 8, 9, 10%.
Да, остро стоит кадровая проблема. Есть регионы, где не хватает по 2-3 тыс. врачей. Человек обучается за государственный счёт в институте. Оканчивает вуз, а потом мы не имеем права распределить его на работу. Свобода личности?.. А где, хочу спросить, свобода тех тысяч российских людей, которые не могут получить медицинскую помощь, потому что нет врачей? Распределение должно быть. Но одновременно надо создать нормальные условия для молодого врача. Чтобы была достойная зарплата, квартира, чтобы мог содержать семью... Эта ситуация, в которой мы оказались, – следствие ошибок бывшего Минздравсоцразвития.
– Три года назад по вашей инициативе была создана Национальная медицинская палата. Можно ли подвести какие-то итоги?..
– Решение о создании единой Национальной медицинской палаты было приято Общественной палатой после обсуждения с представителями всех, подчёркиваю, всех медицинских ассоциаций страны. Мы предложили быть президентом академику Е.Чазову, но он отказался. Палата выросла, окрепла, несмотря на сопротивление бывшего штаба отрасли, который в противовес создавал одну ассоциацию за другой – с бесславным концом. Сегодня НМП окрепла организационно и духовно. В палату входят региональные медицинские ассоциации и палаты из разных регионов страны, ведущие профессиональные организации – неврологов, акушеров-гинекологов, кардиологов, педиатров, окулистов, врачей частной практики, ведомственной медицины, в том числе крупнейшее объединение медиков железных дорог. НМП ныне вторая по численности после профсоюзов медработников.
Мы в начале пути. Но уже сейчас в практическом плане стали на защиту как отдельных медработников, так и целых коллективов. У нас есть группа адвокатов, которые оказывают бесплатную консультацию на досудебном уровне всем членам ассоциаций и палат, входящих в НМП. Начали выступать в судах. Нам удалось разработать основы непрерывной профессиональной персонифицированной подготовки, бесплатной – для врачей, в том виде, как она сделана на Западе.
Принят Этический закон медиков. Мы начали заниматься независимой профессиональной экспертизой, создавать её. Распространяем опыт передачи отдельных функций государства медицинским профессиональным организациям, включая аттестацию медработников. По зарубежному примеру, где профессионалы сами разрабатывают стандарты, протоколы, внедряют их и отвечают за результаты. Шаг за шагом усиливаем роль профессиональных организаций.
Трудимся над проектом закона о саморегулировании профессиональной деятельности в России. Наш лозунг – защитить пациента от некачественного лечения, врачебных ошибок, с одной стороны, а с другой – защитить от этого же врачебное сообщество.
Сегодня мы работаем в тесном контакте и с Минздравом и лично – наконец с профессионалом – министром В.Скворцовой.
– Коррупция среди врачей... Ваше отношение к этой проблеме?
– Я никогда не занимался частной практикой, никогда не брал взятки. И у меня в клинике абсолютно такой же настрой. Однажды сам попал в больницу, и когда через месяц выписывался, то долго и мучительно думал, как отблагодарю медсестру, нянечку, которая за мной ухаживала, врача. Ну как?.. Я шёл к заведующему отделением, нёс букет цветов и ещё что-то в подарок, и очень боялся, что он мне скажет: «Да что вы, Леонид Михайлович, сошли с ума, что ли? Что вы мне принесли?» Но когда он взял эти цветы и подарок, я был счастлив.
– Если бы не профессия врача, то кем могли бы стать?
– Не представляю себя вне медицины. Стал бы таксистом.
– Отношение к режиму дня, разным там диетам?
– Я не из тех, кто утро начинает с зарядки, регулярно совершает пешие прогулки. Сплю 5-6 часов в сутки, засыпаю за считанные секунды. Могу днём, если очень устал, лечь на 15 минут поспать. А потом – сразу встаю, холодной водичкой в лицо и готов работать дальше. В последние годы отказался от жирного, сладкого, от картошки, копчёностей. Я ведь долгое время ел на ходу – в одной руке кусок колбасы, а в другой – булка какая-нибудь. По утрам – каша геркулесовая, овощи. Не потому, что озабочен долголетием, просто здоровье заставляет это делать.
– Курите? Выпиваете?..
– Не курю уже почти 20 лет. Понимаю: если возьму хоть одну сигарету, завтра понадобятся две пачки. А в том, что бросать нужно, сомнений нет. Жить на «авось» не стоит. Если очень хочется, можно и выпить. Вот только не надо до чёртиков напиваться.
– Вы умеете отдыхать?
– Мне полагается два месяца отдыха. Забыл, когда использовал эту возможность. Не понимаю, что такое – прийти домой, лечь на диван с книжкой и читать.
Когда устаю, неважное настроение, сажусь за руль машины. Дорога успокаивает. У меня большой водительский стаж – 60-65 лет.
– Что вам дорого в людях? А что не приемлете?
– На первое место я бы поставил доброту – качество, которое особенно ценю. Профессионализм. Верность. Раздражают неискренность, подлость. Не люблю, когда дурят голову. А с этим предостаточно и у нас в России, и в других странах, везде. Особенно перед выборами.
– Отношение к религии...
– Плохих религий нет. Есть люди, которые их коверкают. Религия должна показывать пример дружбы, любви, а не раздора. Сегодня религии разделяют народы. На территории нашего института мы восстановили храм Иверской иконы Божией Матери. Когда родители отдают ребёнка в больницу, даже застарелые атеисты становятся верующими. Они готовы всё сделать – и Бога попросить! – только бы ребёнок был жив. Эта церковь построена для того, чтобы человек мог зайти и поставить свечку, успокоиться, поверить – всё будет хорошо. От морального духа детишек и их родителей часто зависит, как пойдёт выздоровление. Будь моя воля, построил бы тут и мечеть, и синагогу, буддийскую ступу. Места нет.
– О чём вы мечтаете?
– Чтобы вернулся лозунг: «Всё лучшее – детям».
Беседу вёл
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».
ОТ РЕДАКЦИИ. Коллектив «Медицинской газеты» от всей души поздравляет Леонида Михайловича с юбилеем – завтра ему исполняется 80 лет! – и желает ему крепкого здоровья и творческого долголетия.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru