Друг наш Фёдор Сербиненко

Фёдор Сербиненко родился в селе Дмитровское Ставропольского края 24 мая 1928 г. Его отец Андрей Фёдорович работал механиком на сельской мельнице, а мать, Анастасия Гавриловна вела домашнее хозяйство. Учебу в школе прервала война. Ушел на фронт отец, в оккупации погиб старший брат Юрий. Чтобы как-то помочь матери и бабушке, Фёдор с 14 лет начал трудиться на заводе. Лишь после войны, продолжая работу, вновь сел за школьную парту. И в 1948 г. без отрыва от производства с золотой медалью окончил вечернюю школу рабочей молодежи.

Колебания в выборе между техникой и медициной решил в пользу последней, и Фёдор был зачислен на лечебный факультет 1-го Московского медицинского института. Здесь же он встретил красавицу Майю, впоследствии ставшую его женой и другом на всю жизнь. Учился жадно, но увлекался и спортом, достигнув успехов в волейболе, плавании и скоростном беге на коньках. Живя в трудные послевоенные годы в общежитии, часто с друзьями-студентами подрабатывал по ночам: разгружал вагоны, пилил дрова. Но, несмотря на усталость, никогда не только не пропускал, но даже не опаздывал на занятия.

На 3-м курсе у Фёдора проявился исследовательский интерес. Занимался в научных студенческих кружках: сначала по хирургии, а затем по урологии и фармакологии. Его склонность к научной работе была замечена. После окончания в 1954 г. мединститута он был направлен в Академию медицинских наук СССР и стал клиническим ординатором по нейрохирургии Института им. Н.Н.Бурденко, где непрерывно проработал 48 лет.

На первых порах интересы молодого врача сосредоточивались лишь на одном - побольше оперировать, чтобы поскорее достичь нейрохирургического мастерства. Мануальные способности Фёдора Сербиненко были оценены его учителями - видными нейрохирургами профессорами А.Шлыковым и М.Салазкиным. Они поручили ему освоить методику чрескожной пункционной ангиографии мозговых сосудов. Вскоре Сербиненко овладел ею в совершенстве и стал ведущим специалистом института по церебральной ангиографии. По-видимому, это обстоятельство сыграло роль в пробуждении его научных интересов к сосудистой патологии мозга.

В 1957 г. он поступил в аспирантуру. Отказавшись от ряда рекомендованных ему тем по ней-роонкологии, Сербиненко по собственной инициативе начинает углубленно заниматься проблемой лечения каротидно-кавернозных соустий, образующихся вследствие травматического разрыва сонной артерии. Исследуя клиническую картину в сопряжении с мозговым кровотоком, коллатеральным кровообращением и эффективностью применявшихся внутричерепных и внечерепных оперативных вмешательств, он занялся поисками принципиально новых путей и методов ликвидации фистул и обусловливаемого ими патологического комплекса сосудистых реакций и клинических симптомов.

Мысль исследователя случайно наталкивается (как это нередко бывало в истории науки) на счастливую ассоциацию: на первомайской демонстрации он видит, как воздушные шарики легко подчиняются подергиваниям за нитку, к которой они привязаны. Мгновенно родилась идея вводимого в сосуды управляемого и разделяемого баллон-катетера. Это было в 1959 г.

Начало 60-х годов ушло на поиск прочных материалов для тонких катетеров и баллонов. Делал их Фёдор Андреевич сам в маленькой доморощенной лаборатории. Для катетеров были опробованы полихлорвинил, капрон, фторопласт, полиэтилен, а для баллонов - сначала силикон, а затем латекс. Наконец, конструкция баллон-катетера, удовлетворяющая требованиям управляемого продвижения по сосудам мозга, была создана.
Но после ее клинического испытания наступил долгий период огорчений и разочарований. Наполнитель баллона - жидкий быстро твердеющий силикон в смеси с танталовой пылью - давал очень вязкую композицию, которую, в случае необходимости, уже нельзя было отсосать обратно. Пять лет длился поиск наполнителя, пока в 1968 г. не возникло предложение наполнять баллон легко удалимым из него контрастным веществом из числа используемых при ангиографии. Когда же лечебная цель достигалась, катетер окклюзировали быстро-твердеющим силиконом и затем в артерии отделяли его от баллона. Так появился прототип современного разделяемого баллон-катетера, давший толчок становлению нового раздела, названного им эндоваскулярной нейрохирургией. В мире новое направление получило название интервенционной нейрорадиологии.

От перекрытия каротидно-ка-вернозных и других соустий Сер-биненко перешел к лечению ар-терио-венозных аневризм. С помощью баллон-катетеров осуществлялась окклюзия полости аневризм, а также выключение приводящих сосудов.

Это был титанический труд, где всё - от самих баллон-катетеров до выполнения эндовазальных манипуляций под контролем неврологической симптоматики и рентгена - делалось автором. Пришлось отказаться от работы в других разделах нейрохирургии. Но это сознательное самоограничение и сужение интересов ученого полностью оправдало себя, обернувшись развитием новой главы в учении о церебральной гемодинамике и комплексом новых эндоваскулярных методов лечения больных с врожденной либо приобретенной патологией сосудистой системы.

В 1971 г. Сербиненко выступил с обобщающим, богато иллюстрированным докладом по эндоваскулярным вмешательствам на I Всесоюзном съезде нейрохирургов в Москве. В том же году появилась первая научная публикация на эту тему в журнале «Вопросы нейрохирургии». Последовавшая за ней статья Сербинен-ко в «Journal of Neurosurgery» (1974) получила сильный резонанс в нейрохирургическом мире. Для ознакомления с его методом в НИИ нейрохирургии им. Н.Н.Бурденко приезжают зарубежные ученые - профессора Соломон (Марсель), Дебрюн (Париж), Уайт (Сан-Франциско), Шапс (Дрезден) и многие другие. Но, конечно, главной заботой изобретателя было распространение метода в Советском Союзе. В Ленинграде, Киеве, Свердловске и других городах стали применять эндоваскулярное лечение сосудистой патологии.

Успешно защитив кандидатскую (1966) и докторскую (1975) диссертации, Фёдор Андреевич отдает свои силы обучению специалистов, создает отечественную школу эндоваскулярных хирургов. Его ученики (а под его научным руководством защищено около 30 докторских и кандидатских диссертаций) творчески развивают новое направление во многих регионах России, в ближнем и дальнем зарубежье. Признанием заслуг ученого явилось присуждение ему Государственной премии СССР (1976).

Созданная Ф.Сербиненко в НИИ нейрохирургии им. Н.Н.Бурденко группа, а затем первое в мире клиническое отделение эндоваскулярной нейрохирургии (1989) объединяет в научных исследованиях не только нейрохирургов, но и смежных специалистов: неврологов, нейропсихологов, психиатров, нейрорентгенологов, нейрофизиологов. Это позволило наряду с решением чисто утилитарных лечебных задач глубоко разрабатывать, исходя из новых методических возможностей, вопросы клинической физиологии и патофизиологии мозговой гемодинамики, генеза сосудистой неврологической и нейро-психологической симптоматики, электрофизиологические и биохимические корреляты нарушений и нормализации церебрального кровотока.

Только в московском Институте нейрохирургии по методу Сербиненко прооперировано около 5 тыс. больных с каротидно-кавер-нозными соустьями, профузными носовыми кровотечениями, ме-шотчатыми аневризмами, арте-рио-венозными и другими маль-формациями. Применение разделяемого баллон-катетера делает хирургическое вмешательство малотравматичным, щадящим, контролируемым, что позволяет осуществлять реконструктивные операции на сосудах мозга с сохранением кровотока во внутренней сонной и других магистральных артериях. Дальнейшее методическое и техническое развитие способа Сербиненко привело к изощренной суперселективной катетеризации практически любых мозговых артерий просветом до 1 мм. Это открыло новые возможности в лечении не только сосудистых мальформаций, но и опухолей мозга, включая избирательную химиотерапию глиом, окраску опухолей, обескровливание менингиом перед радикальной операцией и др.

Достижения Сербиненко принесли ему мировую известность, он стал почетным членом ряда международных и национальных научных обществ и академий. В 1986 г. ученого избрали членом-корреспондентом АМН СССР, а в 1995 г. - академиком РАМН. К своему 70-летию он был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1998).

Ученый с мировым именем профессор Ф.Сербиненко является автором 150 научных работ и 11 изобретений, одно из которых запатентовано в США, ФРГ, Канаде, Японии, Франции, Швеции.

Природа наградила Фёдора Андреевича не только незаурядным талантом исследователя, она дала ему и такое бесценное качество, как доброта. Это, пожалуй, главная черта Фёдора Андреевича, за что его любили и уважали все, кто знал его. Конечно, он бывал взыскательным и строгим, но в основе всех побуждений его души всегда лежала доброта, которая сочеталась с человеческой надежностью и деловой пунктуальностью.

Я не намерен идеализировать Фёдора Сербиненко. Да он и не нуждается в этом, ибо был земным человеком, и ничто человеческое ему не было чуждо - и страсти, и возвышенное и низменное, и достоинства и недостатки. Я согласен с Франсуа Мориаком: «...самое большее, что мы можем сделать для умерших, - не превращать их в статую непорочных святых, ибо это значило бы умертвить их во второй раз. Самое лучшее - приблизить их к нам, свести с пьедестала на землю».

Последние 10 лет Фёдора Андреевича одолевали болезни всех уровней. Он страдал, терпел и сопротивлялся, как мог. Порой бывал капризным, раздражался, иногда необоснованно, но с губительным для себя эмоциональным накалом. «Устал от жизни», - говорил он мне.

Профессор Сербиненко взялся, как он написал в эпиграфе к своей докторской диссертации, за «узел, достойный развязывания», имея в виду теорию и практику эндоваскулярной нейрохирургии. И это стало целью его долгой плодотворной творческой жизни. Он развязал узел, а его выдающиеся исследования получили мировое признание, и приоритет России в развитии эндоваскулярного направления в нейрохирургии вошел в историю медицинской науки.

Фёдор Сербиненко стал признанным классиком при жизни. Ведущий в мире нейрохирургический журнал Neurosurgery (США) удостоил Фёдора Андреевича редкой чести, опубликовав в 2000 г. большую иллюстрированную статью о его жизни и творчестве, названную весьма символично -«Дань уважения доктору Фёдору Сербиненко, основателю эндоваскулярной нейрохирургии». В комментариях к ней крупнейшие нейрохирурги мира Джеймс Т. Гудрич, Эдвард Р. Лоуз, Жерар Дебрюн подчеркивают, что его вклад в интервенционную нейрорадиологию был бы достоен Нобелевской премии, если бы она присуждалась за технические достижения.

Но счастливым, несмотря на высокие регалии, Фёдор Андреевич себя не чувствовал. Он так и не смог пробить на Родине серийное производство баллон-катетеров. И потому его дело получило опережающее технологическое развитие на практичном Западе. Нас опять обогнали. И это стало незаживающей раной в чувствительной душе создателя. Он тяжело переживал нередкие измены своих учеников и последователей; прощал их, но рана расползалась. Многое в поступках и действиях Фёдора Андреевича казалось странным. Не всегда понимали его даже мы, друзья. С самыми высокими почестями его постоянно приглашали в Америку и Европу, а он почти всегда отказывался. Мы удивлялись: зачем прославленному академику нести секретарские функции в диссертационном совете, но он даже обижался, когда из благих побуждений ему советовали оставить эту роль. И только издалека видно, сколько же докторов и кандидатов наук обязаны своим становлением ученому секретарю диссертационного совета Сербиненко.

Фёдор Андреевич пожелал стать спонсором издания II тома «Клинического руководства по черепно-мозговой травме». Условия требовали значительных денег, и он их дал. Как он помог тогда и каким оказался провидцем! Из мощного фундаментального фолианта, каковым является докторская диссертация Сербиненко, бесспорно, должна была появиться книга, востребованная и у нас, и на Западе, но она так и не вышла в свет.

Видимо, он мыслил иными категориями и, может быть, видел дальше нас. Не в этом ли разгадка Фёдора Андреевича, его деяний и поведения?

К нему тянулся весь институт. Мы ему изливали свои горечи, обиды, и он всем резонировал и помогал, щедро раздаривая и опустошая запасы собственных жизненных сил. Он берег нас, мы его не берегли. Сам же по себе этот большой человек был по-детски беззащитен.

Прошло более 6 лет после его смерти, но Фёдор Андреевич продолжает жить в своих близких, друзьях и учениках, в спасенных больных, в памяти института, в основанной им и развивающейся уже независимо от своего создателя эндоваскулярной нейрохирургии.

И как рефрен благодарной памяти воспринимаются созданный в институте нейрохирургический документальный фильм «Друг мой Фёдор Сербиненко», посвященные ему монографии, доклады об основоположнике эндоваскулярной нейрохирургии на международных и российских конференциях...

В феврале 2005 г. ведущий профессиональный журнал Neurosurgery (США) опубликовал 14 портретов великих нейрохирургов мира. Среди них единственный наш соотечественник - Фёдор Сербиненко...

Леонид ЛИХТЕРМАН, профессор