Вышел из больницы. Что дальше?

Медицина в рамках ЦРБ пусть и не такая наукоемкая, как в больших областных центрах, но районные медики делают всё возможное, чтобы помочь больному. Порою даже лучше, чем «на выезде», ведь дома и стены помогают. Но и невозможного для врачей глубинок тоже хватает.

Вот как описывает историю болезни своей 14-летней дочери Ольги П. ее мама, которая просила не указывать фамилию.

«Живем мы в Забайкалье, - пишет мама девочки. - Зимой у нас солнечно, а летом даже арбузы и дыни успевают созреть. Моему мужу и детям наша природа нравится. У меня четверо детей, все здоровые, и только Оле в 9 лет понадобилось пересадить почку. После операции в Москве в 1997 г. новый орган проработал 5 лет, но инфекция все же поразила и правую почку. Без гемодиализа жизнь стала невозможной. А это сами знаете, что это такое... Вот тут и возникают тяжелые проблемы. В глубинке необходимых специалистов на этот случай практически нет. Да что в глубинке! В самой Чите детский диализный зал в то время отсутствовал. Пришлось договариваться с медиками взрослого отделения. Дочь весила 23 кг, была вся синюшной. А «качать» кровь пришлось на взрослых диализаторах. Он забирает сразу много крови и слишком быстро. Пока заполнится магистраль, у девочки давление на нуле. Однажды дочка пролежала в коме неделю, хотели срочно отправлять в Москву, но не было квоты... А если за свои деньги, то это больше миллиона рублей. Таких средств у нас нет и не будет».

Прервемся немного... Про Олю рассказало Центральное телевидение, зашевелились читинские власти. Деньги сразу нашлись. Операция длилась 13 часов, прошла успешно. Родители не знают, какими словами благодарить врачей. Однако в январе текущего года Оля вместе с мамой вновь оказались в Москве. Читаем:

«Мы не знаем, почему с дочкой случился криз, может быть, от осложнений после гриппа. 7 января ей вдруг стало плохо, температура поползла вверх, началась рвота. За несколько дней она сбросила 5 кг. Мы пытались сделать анализы в ЦРБ, но там не было нужных реактивов. Да еще шли праздничные дни»...

Мы проконсультировались со специалистами: анализы на концентрацию в крови, скажем, сандиммуна или другого препарата, подавляющего иммунитет, которые больные с пересаженными органами принимают после операции, необходимо сдавать каждый месяц - на их основании врачи корректируют лечение. А нужных реактивов в местных небольших больницах, как правило, нет.

Мама Ольги выходила из положения так: договаривалась с командиром пассажирского самолета, отправляющегося в Москву. Брала справку, что в пакете кровь, а не что-то другое, проходила таможенный досмотр. В условиях ужесточения законодательства по борьбе с терроризмом и введением новых правил перевозки жидкостей это сделать не всегда просто. В Москве летчики сдают посылочку в медпункт аэропорта, за ней кто-то приезжает и так далее... Затем забайкальский лечащий врач звонит в Москву, так как ему необходимы самые свежие анализы. Вообще, никто никому ни в чем не отказывает, столичные врачи дают телефоны своих «мобильников», им можно звонить в любое время суток. Но самой маме приходится исполнять как бы функцию медика: сообщать по телефону показатели анализов, настаивать на каком-то определенном методе лечения... Ко всему местные врачи вполне справедливо боятся любых «попутных» осложнений у больных после таких операций. Скажем, сломал человек руку, нужно вводить обезболивающее, а как оно переносится пациентом с пересаженной почкой? Никому не хочется рисковать. Вот мама, не имеющая никакого отношения к медицине, убеждает врача, что дочь обезболивающие препараты переносит хорошо, - колите...

И последнее в этой печальной истории. Раньше государство для таких больных выделяло билет на самолет, сейчас оплачивается проезд только поездом. А это действительно рискованно, когда дорог буквально каждый час или минута.

Мы можем судить о типичности описанной проблемы лишь по письмам читателей - общей статистики выявить не удалось, да ее, возможно, и нет, потому что каждый крупный медицинский центр ведет свою. Но своеобразный «мониторинг» в этом деле тоже присутствует. Дело в том, что родители детей с пересаженными почками хорошо знают друг друга. И пишут об этом. Так, папа Юрия П. живет в том же регионе, где и мама Ольги. Он выезжает в Читу по 3-4 раза в месяц. Привезет, к примеру, неорал, а других нет, и снова едет...

Светлана М. из города Порт-Ванино ездит за анализами в Хабаровск, они обычно оказываются просроченными, потому что проходит более двух суток. И что врач? Вынужден на это закрывать глаза. Оксане Б. из Томска повезло больше: она получила заветную квоту на операцию 14-летнего сына. Но сложность другая: он уже 7 лет находится на перитонеальном диализе, катетер нужно менять до 6 раз в день, процедура требует максимальной стерильности.

О своих бедах нам написали родители 12-летней Жанны Х. из Кронштадта. Или вот еще одна судьба... Жительница Ладейного Поля в Карелии Анна Петровна Л. написала, что муж ее дочери погиб, та в 28 лет осталась с двумя детьми. Сначала пересадка почки потребовалась Стасу - его прооперировали в Москве. Теперь такая же операция нужна его 13-летней сестре Саше. Повезли в Москву. Бабушка пишет: «Странно, дорогу оплатили только от Питера, а из Лодейного Поля до Питера - это 500 км - добирались за свои деньги.
Но ведь из Лодейного Поля можно доехать прямо в Москву».

А что с заболевшими детьми, которые живут рядом с Москвой? Татьяну Б. из Красногорска сразу предупредили: ищите спонсора, операция дорогостоящая. Больше звонков в редакцию из Красногорска не поступало. Получается, кому-то действительно везет, а кто-то по разным причинам не может оказать помощь своим детям.

Мы рассказали только о некоторых проблемах, связанных с детской трансплантологией. Их на самом деле очень много, это и поиск доноров, средств на операции, юридическое оформление, а теперь еще и разделение больниц на федеральные центры и муниципальные...

И все же вопрос главный: как долечивать или оказывать необходимую реабилитационную помощь детям с пересаженными почками в глубинках страны? Хорошо, если родители жертвуют всем, лишь бы спасти ребенка. А сколько так называемых асоциальных семей, они никуда не жалуются, порой даже не обращаются к врачу. И какая может быть оказана помощь ребенку с хронической почечной недостаточностью, если нарушается режим питания, просто нормальный образ жизни? Дети в таких семьях рано становятся инвалидами или незаметно умирают.  Жутко!

Но вот жалоба несколько иного характера от престарелой жительницы Вязьмы Смоленской области Лидии Петровны С. У нее тяжело болен муж, но нужных и редких лекарств в местных аптеках не бывает, и она каждый месяц ездит в Смоленск, где эти лекарства (не указаны их названия) есть, спокойно выдаются по рецепту. Уж эту-то проблему можно решить?

Пишет из Курска А.Евглевская. И смех, и грех... Ее мужу поставили диагноз «узелковый полиартериит». «Полежал в больнице, выписали с вердиктом «здоров», хотя 58-летний мужчина выглядит как тень, - пишет его супруга. - Потом врачи объяснили, что болезнь у него крайне редкая, не лечится, такие больные всё равно долго не живут. Зачем койку занимать?» А другие курские врачи диагноз не подтвердили, посоветовали поехать в Москву, в Институт ревматологии РАМН. Читаем жалобу в редакцию: «Просьба принять мужа на лечение в счет квоты региона оказалась тщетной. Ответ был таков: «Вы не вписываетесь в приказ министерства № 320». То есть за деньги - пожалуйста! Все мои жалобы в высшие инстанции (Правительство, Администрацию Президента РФ, партию «Единая Россия») возвращаются в область. А мужу всё хуже и хуже. Я очень прошу вас помочь нашей семье разорвать этот замкнутый круг, больше нам надеяться не на кого».

Полна неизбывной горечи жалоба из самой что ни на есть российской глубинки - деревни Байкал Новосибирской области от пенсионера Владимира Турыгина. Заболела у него жена, постоянно ездили за 80 км в ЦРБ. А давали лишь таблетки валерианы, мотивируя это тем, что у нее аллергия на медицинские лекарства. С великим трудом (и уже поздно) добились проведения томографии мозга в Новосибирском НИИ. Сделали операцию. По всему Алтаю ездили к известным травникам-целителям. Не помогло. Умерла Наталья Васильевна, едва перешагнув 50-летие. И далее по тексту: «Куда можно обратиться с жалобой по возмещению мне морального и материального ущерба? Была израсходована огромная сумма денег...А я не миллионер».

На этот вопрос, как и на предыдущий, нет ответа. Но продолжим разговор, связанный, увы, со смертью больного. Пишет нам В.Мишин из Пятигорска: «Все неприятности связаны не с предстоящими похоронами, а с получением справки о смерти. Родственники умершего в обязательном порядке должны оплатить пребывание в морге со вскрытием. Стоимость этой услуги посреднической фирмой, взявшей в аренду морг, оценивается в 8-9 тыс. руб. Аналогичная история, если человек умер дома. Сначала потребуют, чтобы покойника повезли в морг, иначе не получите справку»...

Это письмо как бы перекликается с другим, от врача скорой помощи Сергея Черенкова из Самарской области. Речь идет о всевозможного рода справках, заключениях, подписях... «Приходя на работу, мне надо расписаться в 6 журналах. Ввели карты вызова, оформление которых требует в два раза больше времени. Плюс «шифровка» диагнозов, передача «актива» участковому врачу, заполнение еще 4 журналов, в зависимости от характера вызовов. Бумажная отчетность увеличена в ущерб здоровью пациентов».

С.Черенков прав, о бумагообороте, в котором захлебнулись те же ЦРБ, мы писали и пишем. Результата никакого! Один из подобных этому редакционных обзоров читательских писем назывался «Правовая безграмотность - наша беда и вина» (см. «МГ» №14 от 27.02.08). Поднят вопрос о необходимости создания в городах доступной медицинской юридической консультации. Отклики поступают и сейчас. Тот же В.Мишин из Пятигорска пишет: «Вы подняли очень важный вопрос. Надо создать при газете приложение по правовым аспектам, уверен, оно будет (даже само по себе) пользоваться большим спросом». Мы заинтересованы в этом еще и потому, что в читательской почте немало писем, ставящих чисто юридические или правовые вопросы.

Как всегда, завершаем обзор благодарностями медикам. Под письмом пациентов сочинской городской больницы № 3 стоит 41 подпись. Они передают самые теплые слова и пожелания главному врачу Валентине Игнатьевой, главной медицинской сестре Ирине Савенок, заведующему отделением Владимиру Пандову и далее еще 17 фамилий лучших работников. А Галя Чикулаева из Москвы хвалит молодого хирурга Кашканова из городской больницы № 4, который помог в лечении и просто человеческом общении ее сестре Зое Чикулае-вой». 92-летний Николай Дьяконов из станицы Выселковская Краснодарского края, фронтовик, автор мемуаров «Картины памяти», в восторге от отдыха и лечения в Светлогорском центральном военном санатории Калининградской области, и в частности от его руководителя, полковника медицинской службы Эдуарда Котковского, всего персонала. И мы рады за вас, дорогой воин-капитан Николай Ильич. Вы уже являетесь долгожителем, и живите еще и еще.

Владимир ХРИСТОФОРОВ, член редколлегии «МГ».