Право на смерть

В Израиле еще в декабре 2005 г. кнессет (парламент) принял закон, разрешающий смертельно больным обратиться к врачам и потребовать, чтобы их мучения были прекращены. Теперь вопрос об эвтаназии - добровольном уходе из жизни - в еврейском государстве перестал быть дискуссионным.

Эвтаназия, известно, разрешена в ряде стран мира, например в Швейцарии, Бельгии, Нидерландах. Также она узаконена в американском штате Орегон и в северных провинциях Австралии. Но во всех странах, включая и Израиль, закон распространяется только на лиц, которым та или иная болезнь причиняет неимоверные страдания. Это, во-первых. Во-вторых, разрешение на эвтаназию могут получить только больные, находящиеся в здравом уме и трезвой памяти, которые в состоянии подписать просьбу об отключении аппаратуры, обеспечивающей искусственное поддержание жизни. В случаях, когда речь идет о детях и подростках до 17 лет, страдающих неизлечимыми болезнями, решение о возможном применении эвтаназии принимается их родителями.

В юридическом смысле добровольная эвтаназия - это «действие, направленное на то, чтобы положить конец жизни той или иной личности, идя навстречу ее собственным желаниям, и выполненное незаинтересованным лицом». Однако ее можно понимать и как «преднамеренное убийство с целью помочь больному прекратить ненужные страдания».

Йона Мелина хотел уйти достойно...

И не успел. Он умер смертью мученика в мае 2005 г., так и не дождавшись разрешения на эвтаназию. Его последние дни прошли в клинике «Шиба», куда он был доставлен за две недели до смерти с диагнозом «заражение крови».

Йона Мелина родился в Швейцарии, но 11 лет назад по зову сердца перебрался на постоянное место жительства на землю предков. Трагедия случилась в 1995 г. в Иерусалиме. Йона ехал в автобусе, в который на одной из остановок вошел палестинский террорист-самоубийца. Тогда погибло 4 человека, 107 получили ранения. С того дня вся жизнь Мелины разделилась на две половины - до взрыва и после.

Из-за травмы черепа, полученной во время теракта в автобусе, у Йоны отказали руки и ноги. Он с трудом произносил слова, дышал только с помощью специального медицинского оборудования. И тем не менее не сдавался на милость своего страшного недуга. Он упорно и долго лечился - вначале в иерусалимской больнице «Хадаса», затем два года в Швейцарии. Вернувшись в Израиль, продолжил лечение. Как пострадавший в теракте, получал пособие и различные денежные выплаты от Института национального страхования, ряда общественных и частных фондов. Жил на съемной квартире, и смена из трех человек обслуживала его круглые сутки. К Йоне прикрепили особым образом устроенную автомашину, в которой он мог путешествовать по стране. Благодаря этому он не похоронил себя заживо в четырех стенах - побывал во всех городах Израиля, и люди, встречавшиеся ему на пути, всегда восхищались его мужеством.

Но затем его состояние резко ухудшилось. Дело дошло до того, что он не мог произнести ни слова. У него не шевелились пальцы рук и ног. Он потерял многие рефлексы, в том числе глотательный. После долгих раздумий Йона принял решение достойно уйти из жизни и обратился в суд с просьбой разрешить врачам отключить его от аппарата искусственного дыхания. Тогда просьбу Мелины не удовлетворили, ибо опасались, что в стране будет создан прецедент, после чего добровольная эвтаназия станет законной.

В принципе, Мелина, не потерявший швейцарского гражданства, мог бы снова лечь в тамошнюю клинику и попросить об эвтаназии. В Швейцарии для легитимации акта эвтаназии требуется три документа: просьба, написанная рукой больного, решившегося на эвтаназию; доказательство бескорыстия тех, кто готов совершить эвтаназию; медицинская справка о невозможности облегчить страдания пациента и неизлечимости его болезни. Но Мелина не мог ни писать, ни шевелить языком.

Не имеет права ни больной, ни врач

Известный борец за легализацию эвтаназии врач Джек Кеворкян, прозванный «Доктор Смерть», признался, что с его помощью подлунный мир покинули десятки людей. Однако по заключению врачей из Университета Южной Флориды, которые освидетельствовали останки 69 человек, умерших при содействии Кеворкяна в Мичигане с 1990 по 1998 г., у 75% из них не было смертельных заболеваний. Более того, оказалось, что Кеворкян отправил на тот свет 5% практически здоровых людей.

Врачи предположили, что к Кеворкяну обращались люди с нарушениями психики и с социальными проблемами, оказавшиеся в жизненном тупике. Примечательно, что у большинства его пациентов семейная жизнь не сложилась. В 1998 г. Кеворкяна приговорили к 25 годам заключения «за убийство (так указано в приговоре суда) пациента, страдавшего болезнью Лу Герита», то есть амиотрофическим вторичным склерозом. Такие больные не воспринимают мир адекватно, но могут жить достаточно долго.

Несмотря на неоднозначность общественного мнения по отношению к эвтаназии, у «легкой смерти» немало сторонников. Иногда примеры использования эвтаназии кажутся сюжетами из фильмов ужасов. Таковой можно считать историю Венсана Амбера, 21-летнего француза, который в 1980 г. попал в автомобильную катастрофу, в результате которой полностью лишился мышечной моторики, оглох и почти ослеп. Связь с внешним миром несчастный молодой человек поддерживал с помощью электрической кнопки, присоединенной к монитору, на котором самым крупным шрифтом набирались слова. Именно благодаря такому приспособлению он сумел написать письмо французскому президенту, в котором была только одна фраза: «Господин президент, помогите мне умереть, ибо другого я себе не желаю». Президент ответил отказом, заявив, что «только Бог вправе даровать или отнимать жизнь». Тогда Мари, мать Венсана Амбера, оставшись в больничной палате с ним наедине, влила ему в капельницу яд. Это случилось в 1980 г. Мари, конечно, судили, но, по понятным причинам, сурового приговора она избежала.

А вот недавняя история. Безнадежно больному Реджинальду Крю помогли умереть швейцарские сторонники эвтаназии. Они вывезли его в Швейцарию и воспользовались более мягкими тамошними законами по отношению к «легкой смерти».

Известный австралийский сторонник эвтаназии врач Филипп Нишке на основе монооксида углерода (попросту говоря, угарного газа) создал прибор для желающих добровольно покинуть этот мир. Изобретатель гарантирует наступление смерти в промежутке времени от получаса до часа. По словам Нишке, на разработку «устройства смерти» он потратил всего 11 тыс. долл., а продавать намерен по 100 тыс. долл. за штуку. Он уверен, что сумеет нажить на своем изобретении немалый капитал. Этот человек, случайно затесавшийся во врачебное братство, - пример дельца, готового зарабатывать на всем, даже на человеческом горе. Поэтому в связи с эвтаназией важно развитие биоэтики - системного анализа действий человека в биологии и медицине в свете нравственных ценностей. Именно биоэтика утверждает, что «легких смертей» в человеческом обществе не бывает.

С религиозной точки зрения, больной не имеет права распоряжаться своей душой, ибо душу и тело дает Всевышний. Причем в данном подходе различий в точках зрения иудаистов, христиан и мусульман и ряда других религий практически нет.

Известный иерусалимский раввин Элиягу Эссас считает: «Медицина обязана делать всё, чтобы облегчить страдания больного человека, придать ему силы противостоять недугу. На отключение аппарата искусственного поддержания жизни не имеет права ни больной, ни врач. Другое дело, что в ряде случаев лучше вообще не подключать подобного рода аппараты к безнадежным больным, и тогда человек уходит из жизни естественным путем. Но если он уже подключен к системе поддержания жизни, отключать его от нее нельзя».

Если перевести мысль Эссаса на медицинский язык, то получается, что он выступает против «активной эвтаназии», но готов согласиться с «пассивной», когда безнадежным больным не «помогают», а «дают» умереть. Раввин Эссас - представитель умеренного ортодоксального иудаизма, а с точки зрения иудейских ультраортодоксов за человеческую жизнь надо бороться до конца.

Католическая церковь приравнивает эвтаназию к абортам, против которых она активно выступает. Официоз Ватикана, газета «Обсерваторе Романо» так нраво-учает паству: «Эвтаназия - заблуждение, а убийство в чреве матери, как и убийство больного, - злодеяние».

Ислам запрещает убийство из милосердия. Исламский кодекс медицинской этики (ИКМЭ) гласит: «Убийство из милосердия, так же как и суицид, найдет поддержку только в атеистическом образе мышления, полагающем, что после нашей земной жизни следует пустота. Требование убить, чтобы уменьшить страдание, отклоняется. Так как в мире нет такой боли, которая бы не облегчалась лекарствами и соответствующей нейрохирургией». Однако в другом месте ИКМЭ говорится: «Обязанность врача поддерживать процесс жизни, а не умирания. Однако в любом случае доктор не должен предпринимать активных мер по прекращению человеческой жизни».

Тем не менее в учении Папы Пия XII признается законным в отношении безнадежных больных использование болеутоляющих средств даже в случаях, если подобные лекарства приведут к сокращению жизни. Современный уровень развития фармакологии позволяет «утихомирить» любую боль. Но драма, скажем, раковых больных носит в значительной степени психологический характер. Нередко они чувствуют себя покинутыми и именно тогда начинают говорить об эвтаназии. Для них это мольба о помощи. Российский священник Максим Обухов связывает обсуждение эвтаназии с «наступлением культуры смерти». Однако в этом определении присутствует несомненная двойственность, ибо совместить понятия «смерти» и «культуры» в человеческом сознании трудно. Поэтому «культура смерти» подспудно осмысливается как «бескультурье».

Православный священник отец Димитрий (Владимир Благов) из израильского города Нетания называет вещи своими именами: «Эвтаназия - смертельный грех. Причем, разрешая врачам искусственно прерывать жизнь, грех на душу берут не только они и несчастные больные, которых жизнь загоняет в угол, но и общество в целом, позволяющее совершаться по сути убийству».

Онколог доктор Яков Райхман, долгое время руководивший в Израиле сетью онкологических клиник, не считает возможным обрывать жизнь даже безнадежно больных. Он убежден, что «все разговоры об эвтаназии как проявлении милосердия к больным, испытывающим нестерпимые боли, - всего лишь тенденция официальной медицины экономить средства».

Марк Ройтман - психиатр и психотерапевт, заведующий клиникой «Ха-Шарон» в Кфар-Сабе, не сомневается, что «легкой смерти» человек просит в момент депрессии. Во всех странах, где эвтаназия разрешена, велик процент самоубийств, и тенденций к снижению этого печального факта не наблюдается. В Израиле самоубийства крайне редки. Доктор Ройтман считает, что в случае законодательного разрешения эвтаназии морально нечеткое и юридически размытое понятие «легкой смерти» размоется окончательно и процент самоубийств увеличится.

Однако точку зрения врачей М.Ройтмана, Я.Райхмана и священника Владимира Благова (о. Димитрия) не разделяют многие израильские законодатели. За внесенный депутатом Р.Бронфма-ном законопроект о судьбе пациентов, находящихся при смерти, в первом чтении проголосовало 77 из 120 израильских парламентариев. Против проголосовали иудаисткие и мусульманские ортодоксы.

Беда зовется ALS

Это аббревиатура для обозначения болезни Amyotrophic Lateral Sclerosis, которую нередко называют просто атрофией мышц. В США ее еще именуют Lugerik Daisies в память об известном бейсболисте, умершем от этой болезни в 32 года. Это неизлечимое на сегодняшний день заболевание полностью подпадает под закон об эвтаназии.
Ирина Артамонова, старший врач специализированной нейро-мышечной поликлиники при крупнейшей тель-авивской больнице «Ихилов», рассказывает: «У ALS множество симптомов, которые легко спутать с другими заболеваниями. Кроме того, различные формы ALS дают разные симптомы. Поэтому может пройти даже год, пока не установят диагноз. При ALS происходит атрофия моторных клеток спинного мозга».

Впервые ALS подробно была описана еще в XIX веке, но до сих пор не ясны причины разрушения продуктов жизнедеятельности клеток. Продолжительность жизни больных ALS составляет в среднем от 3 до 5 лет. До последних минут жизни больной находится в здравом уме, но не в состоянии пошевелить даже пальцем. Единственным способом общения остаются только веки.

Марина Соколовская - известная израильская спортсменка, в 2000 г. занявшая призовое место на чемпионате Европы по стрельбе среди юниоров. Два года назад ее матери был поставлен диагноз ALS, а в прошлом году она потеряла возможность даже пошевелиться. Желая умереть, 55-летняя несчастная женщина сопротивлялась подключению к аппаратам жизнеобеспечения.

Муж, дочь и сын ухаживают за больной 24 часа в сутки. «Мама в здравом уме, - разъясняет Марина, - всё чувствует и понимает». Тем не менее она приняла решение умереть. Дочь приготовила необходимые документы и теперь обязана пригласить психиатра, который удостоверит, что речь идет о добровольном желании неизлечимо больной и мучающейся своим недугом женщины.

А вот доктор Рахамим Меламед-Коэн из Иерусалима не сдается. Семь лет назад ему поставили диагноз ALS но, несмотря на жуткий недуг, он продолжает свою творческую деятельность. Только за время болезни он издал 5 книг прозы и стихов. Доктор Меламед-Коэн совершенно неподвижен. Свои произведения он публикует на сайте товарищества «Атлас», которое создал Авнер Шавурай с целью помочь страдающим от ALS. Жена Авнера умерла несколько лет назад именно от этой болезни.

Не на жизнь, а на смерть сражается с ALS и известный альпинист Феликс Шламович, уроженец Румынии, которому сегодня 42 года. Он вошел в руководство товарищества «Исраэлс», которое изыскивает средства для борьбы с ALS, в частности, спонсирует исследовательскую группу виднейших ученых и врачей, которые занимаются изучением всего комплекса медицинских и биохимических проблем, связанных с изучением ALS. Шламович считает, что больные с диагнозом ALS имеют право сами выбирать свою судьбу. Каждый больной ALS обязан сам решить - жить ему или умирать. Феликс решение уже принял. Он не сдается и будет сражаться с болезнью до конца.

Захар ГЕЛЬМАН, соб. корр. «МГ».
Реховот, Израиль.