25 апреля 2024
Вы здесь
Сергей КОЛЕСНИКОВ: Умейте взять чужую боль на себя
С академиком РАМН, заместителем председателя Комитета Госдумы РФ по охране здоровья Сергеем Колесниковым мы встретились, когда он был, как говорится, «на одном крыле». Его ждал аэропорт. Предстояла очередная поездка в Иркутск, на съезд диагностических центров Сибири и Дальнего Востока. И все-таки депутат, ученый нашел время на интервью корреспонденту «МГ».
– Какие заботы донимают сегодня законодателя Сергея Колесникова?
– Поводов для озабоченности немало. Уже год «мусолим» новый закон об охране здоровья, непросто проходят реформы здравоохранения, не всё обстоит так, как хотелось бы с модернизацией отрасли. Впереди выборы в Российскую академию медицинских наук, ее должна по полнить плеяда молодых академиков. Идет подготовка российско-швейцарского форума медиков…
– Если можно, немного о себе… Какая тропа привела вас к медицине?
– Отец прошел от Сталинграда до Берлина в сибирских дивизиях в должности военного фельдшера. В 1948 г. он был направлен в армянское село Гусанагюх, на границе с Турцией, врачом батальона. Мама как главный врач участковой больницы опекала пять сел. Одно из них – моя малая родина: родители снимали комнату в глинобитном доме, где за стенкой располагался хлев. Позднее построили больницу, дом для военных. Мы переехали в отдельную квартиру, с печным отоплением, вода – из родника, туалет – во дворе…
Там пролетели мои 16 лет. Сначала учился в армянской школе, где был русский класс. Помню комнату, четыре ряда парт: четыре класса, в каждом два – три ученика… Утром, в полдевятого надо было быть уже готовым ответить на задание учителя. Ребенком я спокойно говорил по-армянски. Теперь вот сожалею, что не постиг в свое время армянскую грамматику.
Позднее, когда мы подросли, ездили на «газике» за 25 км в школу в Ленинакане. В любую погоду – летняя ли пылища, мороз ли, как никак 1800 м над уровнем моря, – укрытые лишь тентом, тряслись час по горной дороге. Это была неплохая закалка. Я стал заядлым «химиком». В химию меня «влюбила» блестящий педагог Люся Нонян. Она погибла при Спитакском землетрясении… Домой возвращался, когда над горами загорались звезды.
Один из моих одноклассников – Артур Оганесян – ныне заведует кафедрой Ереванского университета, другой – Владимир Арутюнян – проректор Политехнического университета. Нас называли «тремя мушкетерами». Всегда побеждали на республиканских олимпиадах.
Получив аттестат зрелости, отправился поступать в МГУ, на факультет химии. Как медалист надеялся, что будет лишь собеседование. Но получил четверку на письменной математике. Психанул. И уехал к брату в Новосибирск. В 16 лет я стал студентом Новосибирского меда. В «колхозе» познакомился с будущей женой. Мы учились в одной группе. Теперь вот вместе идем по жизни – уже 45 лет. Любовь Ильинична – член-корреспондент РАМН, директор Научного центра проблем здоровья семьи и репродукции человека СО РАМН в Иркутске. Центр – два института, 800 сотрудников – мы когда-то создавали его вместе с нуля.
За короткое время я прошел путь от школьного комитета комсомола до члена бюро ЦК ВЛКСМ. В институте ленинского стипендиата избрали председателем студенческого научного общества. В 21 год получил медаль «За трудовую доблесть». Руководил Советом молодых ученых и специалистов СССР…
Кого-то такой быстрый подъем ломал, кто-то спивался, почувствовав себя «великим». Меня же – Бог миловал – такие соблазны обошли стороной.
Иркутск – для меня родной город. Здесь прошли последние дни родителей. Я из Армении перетянул их в Сибирь, они жили под нашим присмотром. И это было счастье и для нас и для них.
– Семейная добропамятность – она очень важна. Согласитесь, ее нередко недостает в нашей жизни…
– Да, это так. Сегодня общество, можно только сожалеть, не учит уважению патриархальности устоев, когда семья была сплоченным коллективом, поддержкой для каждого ее члена. Нас приучают больше думать о себе, нежели об окружающих. Не потому ли так много обиженных стариков?
В армянском языке есть мудрое выражение: «Я возьму твою боль на себя». Это дано не каждому: чувствовать чужую боль. А ведь она так важна – общность между людьми!.. Ее нарастающий дефицит сказывается на врачебной профессии, где порой не хватает чувства сопереживания.
– Ваше отношение к ЕГЭ при поступлении в мединституты?
– Раннее приобщение к профессиональной направленности, убежден, важно. Но не так, как это требует ЕГЭ, когда ты выбираешь несколько предметов и уже не можешь выйти за их пределы. Образование должно быть универсальное до последнего класса. Это прежде всего относится к врачу. Чтобы говорить с пациентом, ему надо быть психологом. А это предполагает максимально широкие познания в гуманитарной области. Жаль, но в учебе будущих медиков нет управленческого акцента. Лекции на последних курсах по организации и экономике здравоохранения далеки от сегодняшних реалий. Не помешал бы курс «Если бы я был главным врачом больницы…» Старшекурснику полезно поработать регистратором, в качестве старшей медсестры, в системе учета и пр. Пройти и прочувствовать всю врачебную цепочку.
– Как получилось, что вашей специализацией стала эмбриология?
– Уже в конце 1-го курса мама посоветовала определиться с будущей специальностью. У нас блестяще читал лекции по гистологии и эмбриологии профессор Михаил Субботин, москвич, приехавший в Сибирь «поднимать кадры». В его кружке занимался плацентой, органом, который до сих вызывает вопросы у специалистов. После 3-го курса у меня была готова диссертация. Защитился сразу же после получения диплома. Иммунобиологическим взаимоотношениям матери и плода была посвящена позднее и докторская работа, первая книжка.
– Расскажите о вашей научной школе.
– С моим участием подготовлено 26 докторов наук, более 30 кандидатов. Они работают не только в России, но и за рубежом – в Великобритании, США, странах Содружества. Два десятка монографий, часть из них подготовлена вместе с учениками. Выпустил два учебни ка для вузов. В багаже – серия патентов на изобретения: различные методы диагностики, патенты на гигиенические и лекарственные препараты.
– В декабре – перевыборы в Госдуму РФ. Если подводить какие-то итоги, что бы вы причисли к своим плюсам?..
– Какие заботы донимают сегодня законодателя Сергея Колесникова?
– Поводов для озабоченности немало. Уже год «мусолим» новый закон об охране здоровья, непросто проходят реформы здравоохранения, не всё обстоит так, как хотелось бы с модернизацией отрасли. Впереди выборы в Российскую академию медицинских наук, ее должна по полнить плеяда молодых академиков. Идет подготовка российско-швейцарского форума медиков…
– Если можно, немного о себе… Какая тропа привела вас к медицине?
– Отец прошел от Сталинграда до Берлина в сибирских дивизиях в должности военного фельдшера. В 1948 г. он был направлен в армянское село Гусанагюх, на границе с Турцией, врачом батальона. Мама как главный врач участковой больницы опекала пять сел. Одно из них – моя малая родина: родители снимали комнату в глинобитном доме, где за стенкой располагался хлев. Позднее построили больницу, дом для военных. Мы переехали в отдельную квартиру, с печным отоплением, вода – из родника, туалет – во дворе…
Там пролетели мои 16 лет. Сначала учился в армянской школе, где был русский класс. Помню комнату, четыре ряда парт: четыре класса, в каждом два – три ученика… Утром, в полдевятого надо было быть уже готовым ответить на задание учителя. Ребенком я спокойно говорил по-армянски. Теперь вот сожалею, что не постиг в свое время армянскую грамматику.
Позднее, когда мы подросли, ездили на «газике» за 25 км в школу в Ленинакане. В любую погоду – летняя ли пылища, мороз ли, как никак 1800 м над уровнем моря, – укрытые лишь тентом, тряслись час по горной дороге. Это была неплохая закалка. Я стал заядлым «химиком». В химию меня «влюбила» блестящий педагог Люся Нонян. Она погибла при Спитакском землетрясении… Домой возвращался, когда над горами загорались звезды.
Один из моих одноклассников – Артур Оганесян – ныне заведует кафедрой Ереванского университета, другой – Владимир Арутюнян – проректор Политехнического университета. Нас называли «тремя мушкетерами». Всегда побеждали на республиканских олимпиадах.
Получив аттестат зрелости, отправился поступать в МГУ, на факультет химии. Как медалист надеялся, что будет лишь собеседование. Но получил четверку на письменной математике. Психанул. И уехал к брату в Новосибирск. В 16 лет я стал студентом Новосибирского меда. В «колхозе» познакомился с будущей женой. Мы учились в одной группе. Теперь вот вместе идем по жизни – уже 45 лет. Любовь Ильинична – член-корреспондент РАМН, директор Научного центра проблем здоровья семьи и репродукции человека СО РАМН в Иркутске. Центр – два института, 800 сотрудников – мы когда-то создавали его вместе с нуля.
За короткое время я прошел путь от школьного комитета комсомола до члена бюро ЦК ВЛКСМ. В институте ленинского стипендиата избрали председателем студенческого научного общества. В 21 год получил медаль «За трудовую доблесть». Руководил Советом молодых ученых и специалистов СССР…
Кого-то такой быстрый подъем ломал, кто-то спивался, почувствовав себя «великим». Меня же – Бог миловал – такие соблазны обошли стороной.
Иркутск – для меня родной город. Здесь прошли последние дни родителей. Я из Армении перетянул их в Сибирь, они жили под нашим присмотром. И это было счастье и для нас и для них.
– Семейная добропамятность – она очень важна. Согласитесь, ее нередко недостает в нашей жизни…
– Да, это так. Сегодня общество, можно только сожалеть, не учит уважению патриархальности устоев, когда семья была сплоченным коллективом, поддержкой для каждого ее члена. Нас приучают больше думать о себе, нежели об окружающих. Не потому ли так много обиженных стариков?
В армянском языке есть мудрое выражение: «Я возьму твою боль на себя». Это дано не каждому: чувствовать чужую боль. А ведь она так важна – общность между людьми!.. Ее нарастающий дефицит сказывается на врачебной профессии, где порой не хватает чувства сопереживания.
– Ваше отношение к ЕГЭ при поступлении в мединституты?
– Раннее приобщение к профессиональной направленности, убежден, важно. Но не так, как это требует ЕГЭ, когда ты выбираешь несколько предметов и уже не можешь выйти за их пределы. Образование должно быть универсальное до последнего класса. Это прежде всего относится к врачу. Чтобы говорить с пациентом, ему надо быть психологом. А это предполагает максимально широкие познания в гуманитарной области. Жаль, но в учебе будущих медиков нет управленческого акцента. Лекции на последних курсах по организации и экономике здравоохранения далеки от сегодняшних реалий. Не помешал бы курс «Если бы я был главным врачом больницы…» Старшекурснику полезно поработать регистратором, в качестве старшей медсестры, в системе учета и пр. Пройти и прочувствовать всю врачебную цепочку.
– Как получилось, что вашей специализацией стала эмбриология?
– Уже в конце 1-го курса мама посоветовала определиться с будущей специальностью. У нас блестяще читал лекции по гистологии и эмбриологии профессор Михаил Субботин, москвич, приехавший в Сибирь «поднимать кадры». В его кружке занимался плацентой, органом, который до сих вызывает вопросы у специалистов. После 3-го курса у меня была готова диссертация. Защитился сразу же после получения диплома. Иммунобиологическим взаимоотношениям матери и плода была посвящена позднее и докторская работа, первая книжка.
– Расскажите о вашей научной школе.
– С моим участием подготовлено 26 докторов наук, более 30 кандидатов. Они работают не только в России, но и за рубежом – в Великобритании, США, странах Содружества. Два десятка монографий, часть из них подготовлена вместе с учениками. Выпустил два учебни ка для вузов. В багаже – серия патентов на изобретения: различные методы диагностики, патенты на гигиенические и лекарственные препараты.
– В декабре – перевыборы в Госдуму РФ. Если подводить какие-то итоги, что бы вы причисли к своим плюсам?..
– Два с половиной года я был
депутатом СССР в последний созыв, затем три срока в Госдуме РФ. В большой политике уже 15 лет. Если не считать работу в ЦК комсомола, что тоже было политикой… Вообще-то я человек не самодовольный. Склонен к самокопательству. Рад тому, что не удалось столкнуть страну в пропасть, а такая угроза реально существовала с 2000 г.: еще шажок – и был бы глубочайший системный кризис, развал страны на удельные княжества. На грани развала была и социальная сфера – медицина, образование и пенсионная система. Мы отошли от страшного края. Страна хоть немножко стабилизировалась и работает.
Доволен, что мой опыт в эти годы был востребован. Мне удалось реализовать ряд своих задумок. Наконец-то стали признавать на законодательном поле Российскую академию медицинских наук. Радует, что стали востребованными предложения по инновационной политике, которые с немалым трудом пробивал не один год.
Как-то подсчитал и удивился: могу называть себя соавтором порядка 70 законопроектов, в том числе и по медицине. Внес 3 тыс. поправок, которые существенно изменили важные документы. Так, в проекте закона об лекарствах учтено около 80 моих поправок. Внес 60 поправок в будущий закон об охране здоровья. При этом я исходил из пожеланий медицинской сферы – и врачей, и пациентов – моих избирателей.
Активно работал, помогая своему региону – Иркутской области: в части выделения финансирования, строительстве дорог и т.д. И, естественно, – конкретная помощь населению. Речь идет о тысячах граждан. Конечно, о самодовольстве нет и речи. Долг – сделать больше.
– Многих волнует вопрос о платной и бесплатной медицине…
– Сегодня есть серьезный дефицит в удовлетворении потребности в медицинской помощи. Отрасль недофинансирована. Ждать «золотого дождя» не приходится. Волей-неволей мы идем по пути софинансирования медицинских услуг со стороны населения.
Важно не разрушить федеральную и муниципальную системы здравоохранения. Там есть инфраструктура. Есть оборудование, здания, сооружения, кадры. Оказать дополнительные услуги здесь в 2-5 раз дешевле, чем в частной системе здравоохранения. По стандарту визит в поликлинику обойдется в 220 руб., к частному врачу – в 2 тыс. руб.
Вот почему я за то, чтобы дополнительные услуги, вне госзадания, в поликлиниках и больницах оплачивались. Это выгодно и пациенту и доктору. Важно лишь, чтобы главный врач не забрал деньги себе в карман… Радетели прав пациентов возражают: «В госучреждениях нельзя оказывать платные услуги!» Хочется спросить: чьи вы лоббисты? Частной системы с ее дорогой оплатой? Или же вы хотите загнать все услуги в тень?.. Пока государство не сможет полностью выполнять тариф, платных услуг не избежать. В иркутском центре, где я работаю, ни одна копейка не идет в чей-то карман. За это отвечают главные врачи. Только через кассу! Если человек уличен в «боковых» доходах, мы с ним расстаемся.
– А в семье есть профессиональная преемственность?
– Дочка Марина – кандидат медицинских наук, специалист по детской неврологии. А вот внук Антон увлекся политологией. Но ему 17 лет…
– Общественная работа по-прежнему занимает?
– Сопрезидент ряда международных движений – за ядерное нераспространение и разоружение, российского движения «За сбережение народа». Недавно учредили движение «За социальную без опасность». Будем лоббировать политические и экономические решения, которые отвечают социальным нуждам россиян. Именно поэтому недавно начал читать лекции по основам социальной политики в МГУ.
– Главный жизненный принцип?
– Не навреди!.. У меня нет врагов. Никогда не делал людям плохого. Верю: зло – это бумеранг, который обязательно вернется к тебе.
– Умеете ли вы отдыхать?
– Следую примеру И.М.Сеченова, который заметил: самый лучший отдых – это смена умственного труда физическим и наоборот. Я трудоголик.
– А как насчет хобби?..
– Профессионально играю в настольный теннис. Не рыбак и не охотник. Люблю бродить по лесу, по горам. Уважаю горные лыжи.
– О чем жалеете?
– Что в свое время не получил музыкального образования.
– Что цените в настоящем враче?
– Умение взять чужую боль на себя.
Беседу вел
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru