Борьба за справедливость или форма заработка

Правда маленького человека

Четыре года кемеровчанин Сергей Сокольников бьется за то, чтобы на лицевом счете его дочери-инвалида была восстановлена незаконно снятая сумма. О том, что деньги в Юргинском доме-интернате для умственно отсталых детей снимали, он узнал, став... наследником умершей Анны.

Взыскать с дома-интерната 5400 руб. в пользу отца девочки мировой суд Юрги присудил еще в сентябре 2005 г. В феврале нынешнего года исполнительный лист по этому гражданскому делу был направлен старшему судебному приставу города - для принудительного взыскания с дома-интерната названной суммы. Однако денег нет до сих пор.

Первоначально отец настаивал на возбуждении еще и уголовного дела в отношении персонала этого учреждения. Он полагал, что воспитатели и врачи «прозевали» туберкулез и слишком поздно перевели дочь в специализированную психиатрическую больницу в Кал-тане: Анна не прожила там и трех недель. Но Юргинская межрайонная прокуратура состава преступления в действиях работников детского дома не обнаружила, а прокуратура Кемеровской области с ней согласилась.

Не смог Сокольников претендовать и на возмещение морального вреда в связи с гибелью ребенка, который он оценивал в 50 тыс. руб.

...С Сергеем Александровичем мы познакомились при трагических для него обстоятельствах: в 1993 г. в одной из больниц Кемерова умерла его 37-летняя жена. Как установил суд, умерла в результате недостаточно грамотных действий врачей, недооценивших тяжесть состояния пациентки и поставивших неверный диагноз.

У Сокольникова остались две дочери. Старшая, Ирина, проживала с ним. Младшая, Анна, к тому моменту находилась в Юргинском доме-интернате для детей-психохроников (у нее была тяжелая форма детского церебрального паралича и крайняя степень слабоумия). Впрочем, в «отказных» девочка не числилась.

Первые 4 года она вообще провела в семье, хотя от таких младенцев многие матери отказываются еще в роддоме. Врачи нередко сами наводят женщин на эту мысль, понимая, что иначе тем придется стать «машиной» по обслуживанию глубокого инвалида. Но одни родители, сдав «некачественных» детей государству, забывают про них, а другие продолжают общение. Дочери Сокольниковых повезло.

Потеряв жену, Сергей Сокольников вскоре потерял и работу. Простояв на бирже труда год (а безработица тогда достигала пика), он вынужден был оформить инвалидность по психическому заболеванию, от которой (а значит, и от положенной по закону пенсии) ранее упорно отказывался. Но этих денег и пенсии старшей дочери по утере кормильца катастрофически не хватало.

Кто-то из приятелей надоумил Сокольникова посудиться с больницей: «Раз залечили жену, пусть платят алименты дочери!». Он выиграл процесс, и до совершеннолетия Ирина получала «больничную» прибавку к государственной пенсии. Отсудил Сокольников и моральный вред в связи с гибелью жены.

Смерть младшей дочери стала поводом для еще одной судебной тяжбы.

- Юрист, у которого я консультировался, спросил: «Вы что, обогатиться хотите?» - рассказывает Сергей Александрович. - Нет, я хочу, чтобы все по закону было. Взяли деньги, которые не имели права брать, - верните. А если довели дочь до смерти - отвечайте... На вопрос, как бы он распорядился 50тыс. руб. «морального вреда», если бы получил их, Сокольников отвечает:

- Дочь перезахоронил бы. Она в Калтане осталась, в 400 км от Кемерова. Если б детдом ее в Юргу перевез, и то ближе было бы. А там ни навещать могилу, ни ухаживать за ней я не смогу.

- А разве вам о смерти ребенка не своевременно сообщили?

- Своевременно. Но пенсия у меня маленькая, везти тело из Калтана было не на что...

Овдовев, в течение 9 лет Сокольников регулярно, 2-3 раза в год, навещал девочку. Это подтвердили сотрудники дома-интерната. Дважды за это время, когда здоровье дочери вызвало его беспокойство, обращался в Департамент социальной защиты населения. Во второй раз - за месяц до ее смерти. Это я к тому, что обвинить его в равнодушии к судьбе больного ребенка никак нельзя.

Не корысти ради

- До 1 января 2002 г. 75% пенсии граждан, проживающих в учреждениях интернатного типа, автоматически удерживалось на их стационарное обслуживание. Пенсионный фонд сам переводил эти средства на счета домов-интернатов.

Оставшиеся 25% зачислялись на лицевые счета воспитанников, мы их не касались, - комментирует ситуацию со сберкнижкой Анны Сокольниковой главный бухгалтер Юргинского дома-интерната Ольга Краснова. -1 января 2002 г. вступило в силу новое пенсионное законодательство, в нем об автоматических отчислениях не было ни слова. Но областной бюджет никогда не финансировал интернаты на 100%, наша смета всегда утверждалась с учетом пенсий. Разъяснение было дано позже, в специальном постановлении правительства. Отныне родителям инвалидов следовало самим заключать с учреждениями соцзащиты договоры о стационарном обслуживании их детей и оплачивать эти услуги. Размер платы устанавливался не выше прежних 75% от пенсии. Исключение составляли дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей: они переходили на полное гособеспечение. Но постановление вышло в апреле, а до тех пор мы снимали деньги с лицевых счетов воспитанников и расходовали на них же: на продукты, на лекарства, на одежду, на памперсы...

Как уточнила новый директор ЮДДИ Ольга Барановская, в результате прокурорских проверок выяснилось, что детский дом должен восстановить средства на счетах 67 воспитанников. Общая сумма долга -1,5 млн руб. До конца нынешнего года будет восстановлена 191 тыс., в списке первоочередников фамилия Сокольникова стоит первой. Остальные деньги будут перечислены на сберкнижки ребят позже, ведь детдом - не коммерческое учреждение, необходимо, чтобы эти выплаты были предусмотрены сметой.

Что касается смерти Анны Сокольниковой, педиатр детского дома Надежда Сандович пояснила следующее:
- Несколько лет назад у девочки был выявлен туберкулез. Ее лечили в туберкулезном отделении Калтанской психиатрической больницы и выписали с улучшением. Позже, во время профосмотра, обнаружили опухоль легкого и стали наблюдать уже как онкологическую больную. Обследовали и в онкологическом и противотуберкулезном диспансерах в Кемерове. Когда установили, что причиной резкого ухудшения здоровья стал все же туберкулез, вновь перевели в Калтан.

Почему ребенка там и похоронили? Работники детдома пояснили, что в течение нескольких дней после смерти девочки пытались связаться с ее отцом, но так и не смогли. Для них вопрос о месте погребения не был принципиальным: расходы все равно пришлось нести их учреждению (в личном деле Анны есть письмо главного врача Калтанской психиатрической больницы на этот счет - В.А.).

Опека над... сберкнижкой

Персонал ЮДДИ не осуждает Сокольникова за намерение взыскать с их учреждения все до копеечки. «Наверное, его жизнь заставляет так действовать», - говорят женщины.

Впрочем, они знают массу других примеров, когда родственники пытаются элементарно нажиться на больных детях.

Из 139 воспитанников Юргинского дома-интерната 83 - так называемые «лежунки», глубокие идиоты, которые не в состоянии самостоятельно отправлять даже естественные надобности. Остальные проходят по разряду частично обучаемых. Но и те из них, кто освоит счет до 10, все равно не поймут, чем рубль отличается от червонца.

Сотрудницы интерната назвали с десяток воспитанников, которых регулярно навещают близкие. О большинстве же «боковая» родня вспоминает ближе к 18-летию. И за несколько месяцев до этой даты оформляет опекунство. Расчет прост: к тому времени на лицевых счетах «государственных психохроников» соберется приличная сумма, которую можно снять и использовать по своему усмотрению. Если упустить момент, достигший совершеннолетия ребенок будет переведен во взрослую сеть и, не ровен час, распорядится накоплениями сам (а закон предоставляет такое право людям, которые ничего не смыслят в деньгах). Новые же поступления на банковский счет будут гораздо скромнее: взрослые инвалиды сиротами не считаются и обязаны оплачивать свое содержание.

Недавно работницы ЮДДИ хлопотали перед Департаментом соцзащиты о выделении путевки во взрослый интернат для бывшего воспитанника, у которого опекуны объявились по описанной выше схеме. Полоумный парень очень скоро надоел родственникам, плакал возле детского дома, пьяненький ночевал в бурьяне.

Другой, у которого на книжке было свыше 100 тыс., радостно сообщил им по телефону, что добрые люди уже купили ему на эти деньги часы и мобильник. На 100-то тысяч!

Третьего, глубокого идиота, требующего постоянного присмотра, брат с женой забрали совсем недавно. Его «приданное» - 180 тыс. руб. «Брат говорил, жениться мне надо. Машину надо покупать», -хвастался он нянечкам и воспитателям.

- А наследство на вклады? - недоумевает директор дома-интерната Ольга Барановская. - Наши воспитанники имеют тяжелую патологию, за год несколько из них умирают. И мы начинаем разыскивать наследников. Вот недавно был случай. Родители мальчика в свое время были лишены родительских прав, братья-сестры у него отсутствовали. Наступил черед бабушки - той, которая воспитала горе-родителей. И наш социальный педагог написал ей о том, что на нее свалилась манна небесная - 140 тыс. руб. со счета умершего внука. О котором она ни разу в жизни не побеспокоилась, ни разу не навестила...

Ольга Владимировна уверена: законодатели чего-то намудрили, приняв решение о неприкосновенности пенсий детей-инвалидов по психическому заболеванию, имеющих статус сирот и детей, лишенных попечения родителей. В госучреждении их пенсии уж точно пошли бы на них самих, да и контролировать расходы здесь проще. А за пределами?..

Про госучреждения писано-переписано разное, в том числе и нелицеприятное. Но кое в чем возразить директору трудно. Сегодня, вместо того, чтобы защищать глубоко больных людей, закон позволяет недобросовестным людям «опекать» их банковские счета. В прошлом году расходы на каждого воспитанника ЮДДИ, с учетом их пенсий, заработной платы сотрудников (которых здесь больше, чем детей), коммунальных платежей, стоимости нового оборудования и т.д., составили 17 тыс. руб. в месяц. Из них 3 тыс. с лишним государство как бы «заморозило», сохранив для родственников, которые никаких затрат по содержанию пациентов не несли. Такой вот презент здоровым от убогих - за счет государства и нас, налогоплательщиков.

Валентина АКИМОВА,
соб. корр. «МГ».
Кемеровская область.