Кто будет лечить завтра?

Имя Дмитрия ПУШКАРЯ хорошо известно медицинской общественности в нашей стране и за рубежом. И отвечая на вопрос кор респондента «МГ», – что означает модернизация для него и других авторитетных специалистов, занимающихся высокими технологиями в медицине? – заведующий кафедрой урологии Московского государственного медико-стоматологического университета, главный уролог Минздравсоцразвития России, доктор медицинских наук, профессор, не скрывает тревожных раздумий, вызванных ситуацией с кадровым обеспечением урологии – отрасли, которой он посвятил свою жизнь.

– Это общая боль. Сколько у нас осталось времени, чтобы сформировать поколение врачей, соответствующее требованиям завтрашнего дня? Практически – нисколько.

Как разбудить таланты

Меня не однажды спрашивали: можно ли сравнить результаты нашего лечения с лечением западным? Можно. Но лишь ориентируясь на отдельных представителей урологической специаль ности. Исхожу из того, что работа медика – одна из самых достойных, и он должен быть на порядок более образованным, чем обычный человек. Не случайно, если говорить о западном опыте, стать студентом медицинского института там очень нелегко. Во Франции, к примеру, в медвуз можно поступать лишь два раза, в третий у вас просто не примут документы. Пояснят: если две попытки неудачны, то, вероятно, вам стремиться быть врачом не надо. Это концепция – в медицину должны попадать лучшие.

Сегодня, например, у нас, на кафедре урологии обучаются 20 молодых медиков. Из них лишь 2-3 свободно владеют английским языком. А у меня на столе лежит приглашение на конгресс урологических медицинских сестер. Он проходит каждый год совместно с конгрессом Европейской и Международной (включая амери канскую) ассоциациями урологов. Но работа подобных съездов проходит на английском языке. Кого мы можем послать?

Поэтому сегодня, когда страна говорит о модернизации, для меня – человека, который уже много лет проводит модернизацию в коллективе клиники, это, прежде всего, – модернизация человека. Не технологии!.. Дело самое простое – закупить новые аппараты, оборудование, смонтировать их… Важнее другое – кто с новой техникой будет работать?

Вот почему убежден: концепция модернизации сводится к модернизации медицинских кадров. Это хорошо понимают ведущие специалисты страны. Отчасти и Минздрав. Но когда заходит разговор о реальных предпосылках, возможностях действовать по-новому, возникают тягучие паузы. Каким образом отобрать, привлечь в свой «стан» талантливых, образованных молодых людей, которые с интересом учились в школе, у которых есть понятия о традициях, которые знают русскую и мировую литературу, умеют общаться с людьми, – а без этого как работать с будущими пациентами?.. Это так непросто – отыскать, заинтриговать тех, кто с ученической парты готовил себя к профессии высококачественной, «модерновой», современной. Ведь сегодняшнее наше занятие коренным образом отличается от профессии врача, которая была 10-15 лет назад.

Время требует врача новой формации. Если мы этого не признаем, не обеспечим, то никогда не сможем получить современной медицины. Хватит ориентироваться на «звезды» – на 10 выдающихся хирургов, на 10 эндокринологов, урологов!.. Да, у нас есть специалисты высокого уровня, которые руководят коллективами, демонстрируя личный пример. Однако мы говорим о системе – системе подготовки кадров, которым можно доверить судьбу пациентов. А те, в свою очередь, всё настойчивее предъявляют свои требования к медицинскому персоналу.

Мне неоднократно приходилось встречаться с людьми, которые говорят: «Я хочу после операции через 5 дней быть на работе. Служба не позволяет отсутствовать больше этого времени».

Что ответить? Что мы намерены вывести вас из строя на месяц, а то и на два?.. Нет, мы должны сделать так, чтобы человек через 5 дней был в обществе.

Вот почему проблема высококачественного обучения студента, дальнейшего становления его как специалиста ныне звучит особо актуально, особо тревожно. Нужна программа – мы все ждем ее – под названием: «Программа инвестиций в человека»…

За это выступают ректор МГМСУ профессор Олег Янушевич и президент университета академик РАМН Николай Ющук. Являясь, как модно ныне говорить, «промотором» новых подходов в медицинском образовании, университет выступил инициатором тщатель ного отбора талантливых студентов, активного вовлечения их в научную работу. Мы намерены активнее посылать юношей и девушек учиться за рубеж, будучи уверены: они не только вернутся сами, но и пригласят других молодых специалистов для учебы у нас.

Ныне последипломное обучение – ординатура и интернатура продолжается 2 и 1 год соответственно. И вот вам готовый врач-специалист – уролог или гинеколог, или эндокринолог. Понятно, что такие «наскоро испеченные» специалисты не в силах принимать компетентные решения, особенно с позиции требований сегодняшнего дня. За совершенствование существующей системы ратуют многие, в том числе и руководители нашего университета.

Говоря о модернизации, мы не в праве не позаботиться о создании привилегированных условий для молодежи. Человек, если он действительно талантлив, должен иметь возможность обучаться по отдельной программе. А почему бы и нет?..

Что значит индивидуальный план? Учебные, как, впро чем, и лечебные кафедры, – студенческие, и последипломного образования – основа подготовки медицинских кадров. Здесь предусмот рены общие методологические подходы – клинический, практиче ский, учебный, научный. И не просто их наличие, но и обязательно творческое сочетание. За этим – койки, сложные больные, операции, в том числе и показательные. Такова мировая практика. Но в нашей стране роль кафедр незаслуженно задвинута на второй план.

Происходит ли вовлечение учащихся в лечебный процесс, в научно-методологическую деятельность сегодня? Скорее – условно. Многие сами не хотят этим заниматься. Не предусмотрена ответ ственность профессуры за конечные результаты. К тому же, учась, человек должен получать достойную зарплату.

Остро встает вопрос о медицинских центрах: они должны пройти государственную сертификацию, иметь соответствующее оборудование, специалистов, количество коек, количество операций. И строго регламентировать число обучающихся: сегодня работы на всех явно не хватит… Такой центр высоких технологий, который бы обучал людей, а затем поддерживал их обучение, безусловно, необходим Москве.

Задача модернизации – в кратчайшие сроки создать большой отряд полноценных энергичных специалистов. Для этого требуются немалые ресурсы. Нужна система, которая помогла бы готовить, обучать компетентных молодых людей, способных по-новому работать. Я го ворю о начинающем свою карьеру враче-урологе, который способен выполнять типичные урологические операции и сам принимать ответ ственные решения, налагаемые профессией.

Чтобы не оказаться на обочине

Не могу обойти и другую, не менее важную тему. Речь – о системе продолжающегося медицинского образования. Получив диплом, врач не имеет права на самоуспокоение: он должен постоянно заботиться о повышении своего профессионального уровня. И так всю жизнь, если не хочет вдруг оказаться где-то на профессиональной обочине. За рубежом к этому подталкивают программы CME/CPD – непрерывного медицинского образования и непрерывной профессиональной подготовки.

В не столь далекие годы в СССР существовали академии, институты, университеты последипломного образования. Они себя полностью оправдывали. Пока учеба не стала выхолощенной, с формальными дипломами, аттестатами, когда документы оказалось легко получить по звонку, ходатайству коллег, приятелей… Сегодня это история. Системы постоянного медицинского образования в стране больше не существует.

За рубежом каждого специалиста «сопровождает» информация о количестве баллов, которые он набрал, посещая учебные курсы, занимаясь в специальных системах постоянного медицинского образования. Нужно ли это нам? Уверен – всенепременно!.. С одной оговоркой. Закоперщиком такой учебы призвана, на мой взгляд, выступить частная организация, получившая от министерств здравоохранения и образования официальное право обучать и спрашивать как с обучающегося, так и с тех, кто обучает, за конечные результаты. Подобная деятельность должна быть основана на госзаказе. Пока же всё отдано на откуп людям, которые знают друг дружку и готовы потрафить ближнему…

Встает вопрос о базе такого образования, ее оснащении и техникой, и современными методиками. Мы как-то побаиваемся говорить о качестве наших врачей. В противном случае нам придется пересмотреть многие дипломы, в том числе и дипломы иных кандидатов, докторов наук. Они нередко формальные. Предостаточно пустых по сути диссертаций, патентов. Рано или поздно жизнь расставит точ ки над «i». Вот только бы не опоздать. То, что проходило когда-то в 80-90-е годы, сегодня уже не пройдет. Хотя бы потому, что формируется новая плеяда пациентов, желающих получить помощь другого уровня. Не стоит рассчитывать, что наши профессионалы будут работать до 100 лет. Врач должен воспринимать информацию – остро, живо, быстро. Понимать и изучать новые вмешательства, операции…

Если мы, ведущие специалисты, не будем об этом думать, остро говорить – мол, это неинтересно, бесполезно, – нам не место в государственном учреждении. Ведь все мы хотим иметь за спиной сильное государство, располагающее самым передовым здраво охранением.
 
Кто они – бюджетополучатели?

И еще один «щекотливый» вопрос – о тех, кто имеет доступ к бюджету. Ими выступают руководители учреждений здравоохранения, институтов, университетов, имеющие десятки различных баз, различные специальности. А как они решают, какое направление сле дует развивать, что служит для них приоритетом? На всё денег заведомо не хватит. Трудно поверить, что сюда не вмешиваются какие-то личностные аспекты и мотивы. А может быть, было бы лучше, чтобы ведущие коллективы стали прямыми бюджетополучателями? Действительно: почему я, заведующий кафедрой урологии МГМСУ, за плечами которого коллектив, насчитывающий 50 врачей, 200 коек, не могу непосредственно получать деньги от министерства? Готов отчитаться за каждую копейку…

Тем более что наша кафедра успешно работает над рядом серьезных, имеющих общегосударственное значение проектов, определяю щих завтрашний день отечественного здравоохранения. Среди них – программа внедрения технологии так называемой роботассистированной радикальной простатэктомии. Она взята на вооружение хирургами нашей клиники в противоборстве с раком предстательной железы – одной из основных причин смертности у мужчин. Роботические инструменты позволяют выполнять прецизионные движения, превосходящие возможности человеческой руки.

«Умная» техника оптимизировала оперативное лечение не только рака простаты, но и многих других заболеваний в различных обла стях медицины.

Трудно переоценить уникальный опыт МГМСУ по проведению множества сложнейших операций с помощью робота (см. «МГ» № 75 от 30.09.2011).

То же – с внедрением другой уникальной программы женской урологии – по борьбе с недержанием мочи… Но в таком случае непонятно, почему мы не можем получать финансирование на развитие перспективных программ непосредственно от штаба отрасли.Деньги идут через вуз.

Схожие проблемы испытывают и другие научные коллекти вы, накопившие ценный опыт на важных направлениях медицины. Однако устаревший порядок, при котором кафедры не могут быть пропи саны строкой в бюджете, сохраняется.

Поворот к модернизации... Я думал об этом, работая во Франции, США, других странах мира. Ныне к нам постоянно приезжают учиться зарубежные гости: 200 и более иностранцев в год!.. Они заинтересованно изучают опыт российских медиков. Нам есть что показать.

И отражением этого растущего интереса стало включение России в Европейскую программу обучения молодых специалистов.

Не прочь повторить. Модернизация – это не просто закупка оборудования, сооружение новых зданий. На первый план высту пает обеспечение кадрового потенциала, подготовка людей с острым, пытливым, незашорен-ным умом, способных взять на себя ответственность за то, чему их научили. Готовых отвечать за избранное ими дело.

Медицинская специальность требует индивидуального подхода. Так же как неповторим каждый пациент. Поэтому не надо бояться не стандартных решений.

Подготовил
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».