У каждого своя «грузоподъёмность»

Как правильно укомплектовать «ковидный» госпиталь кадрами и техникой     

Уже сто раз за время вспышки коронавирусной инфекции разные эксперты публично упрекали «реформаторов» российского здравоохранения за «проделанную работу», результатом которой стало предельное сокращение коечного фонда инфекционной службы страны. В ряде российских городов  инфекционных больниц, как самостоятельных медицинских учреждений, нет вообще. К их числу относится и Красноярск, где инфекционная служба функционирует в структуре многопрофильных клиник.     

Сегодня Красноярск оказался лидером в Сибирском федеральном округе по числу инфицированных коронавирусом. И первой два месяца назад начала принимать больных COVID-19 красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи им. Н.С. Карповича. А самое невероятное - больница и теперь продолжает работать как скоропомощной стационар, все виды и объёмы хирургической помощи сохраняются. Как опыт БСМП может пригодиться руководителям тех лечебных учреждений, на базе которых только ещё приступили к разворачиванию «ковидных» госпиталей? Спросим у главного врача Красноярской БСМП им. Карповича кандидата медицинских наук Сергея Гребенникова.

«У нас всего двадцать минут: жуткий цейтнот»,- предупредил главврач корреспондента «МГ». Поэтому вопросы - максимально конкретные, ответы - предельно ёмкие.

 Выбора не было   

- Сергей Васильевич, почему именно больницу скорой помощи мобилизовали первой? Не инфекционную, не многопрофильную краевую, а БСМП, на которую и без того приходится основная нагрузка по лечению экстренных больных, число которых, кстати, нисколько не уменьшилось с началом вспышки COVID-19? 

 - Ответ прост: потому что в структуре БСМП есть инфекционный корпус на 120 коек. Этот корпус был специально отремонтирован и переоснащён к Универсиаде-2019. Здесь есть и боксированные палаты, и реанимационное отделение, и свои диагностические структуры - клиническая лаборатория, отделение лучевой диагностики, кабинет функциональной диагностики. Даже операционная есть, где мы сейчас оперируем экстренных пациентов, инфицированных коронавирусом.   

Единственное, чего нет в диагностическом наборе инфекционного корпуса - компьютерного томографа. Аппараты КТ установлены в главном корпусе больницы, один из них мы выделили для обследования пациентов с подозрением на коронавирусную инфекцию. К счастью, данный кабинет находится в конце общего коридора, и там есть отельный выход на улицу. Потребовалось только построить перегородку в коридоре.

- Это как раз тот вопрос, который сегодня встаёт перед главными врачами, у которых в клинике всего один-два КТ-аппарата: как  умудриться обследовать и пациентов подозрением на COVID-19, и всех остальных?

- Действительно, очень важная задача - обеспечить инфекционную безопасность всех остальных подразделений больницы, часть которой стала «ковидным» госпиталем. Ведь БСМП не остановила работу, мы продолжаем принимать и оперировать экстренных больных. Но благодаря принятым мерам - отгораживание кабинета компьютерной томографии, регулярные санобработки, обязательное использование средств индивидуальной защиты пациентами - риск переноса инфекции из этого кабинета по всему основному корпусу больницы сведён к минимуму.

- Ста двадцати коек инфекционного корпуса пока хватает?

- Пока задействован только он, нам не пришлось перепрофилировать под «ковидный» госпиталь всю больницу скорой помощи. Тем более, что к настоящему времени в Красноярске ещё несколько стационаров, в том числе ведомственных и федеральных, задействованы для работы с COVID-19. 

 Закупай с умом

- О средствах индивидуальной защиты для медперсонала: с их приобретением были проблемы на начальном этапе, и сохраняются ли они сейчас? Как закупки проводите: быстро-долго, сложно - просто, дорого - дёшево?

- Самая большая проблема - цены. Они, конечно, подскочили. Однако в этой ситуации во главе угла должна быть защищённость персонала. Сегодня ты пожалеешь денег, а завтра у тебя сотрудники заболеют, и как потом с этим жить?

Ну да, есть те, кто зарабатывают на ситуации с коронавирусом. Но есть также специально обученные люди, которые всё это должны отслеживать,  и я надеюсь, они это делают. Посмотрим, какие будут результаты.

- С самого начала вспышки коронавирусной инфекции начали по всей стране наращивать парк аппаратов ИВЛ. Закупали за рубежом, нарастили производство отечественных аппаратов. Сейчас эта тема с повестки ушла, оснастились. А изначально такая суета была оправданной?

- Как анестезиолог-реаниматолог, я вижу, насколько критически важно наличие в клинике, куда поступают тяжёлые пациенты, нуждающиеся в респираторной поддержке, хороших аппаратов ИВЛ. Желательно экспертного класса.

- Поскольку выбор на тот момент был невелик, наверное, ИВЛ-аппараты экспертного класса не всем достались. Не закупили ли больницы впопыхах технику сомнительного качества, от которой вреда будет больше, чем пользы?

- Честно говоря, я не знаю случая, когда бы красноярские главврачи покупали откровенно плохие аппараты. Да, нам тоже поступали такие предложения на выгодных условиях, но мы сразу отказывались категорически. Это что касается качества ИВЛ-аппаратуры.

Что касается количества, разумеется, такие оборудование нужно не по общему количеству коек в госпитале. Как мы видим по своему опыту,  тяжёлых пациентов, нуждающихся в дыхательной поддержке, в пределах 10% от числа заболевших.

Изначально федеральный центр давал рекомендации использовать по мере нарастания тяжести состояния больного ступенчатую схему реанимационного пособия: сначала просто кислородная поддержка, потом переход на неинвазивную вентиляцию лёгких, а затем уже - на инвазивную. Поработав, мы пришли к выводу, что не надо ждать «края». Следует чуть раньше - при малейших признаках дыхательной недостаточности, критерии которых специалистам известны - выполнять интубацию и переводить пациента на инвазивную дыхательную поддержку, минуя этап неинвазивной поддержки. И вот здесь как раз имеет значение наличие аппаратов ИВЛ,  однако не только их количество, а прежде всего качество. Не претендуем на истину в последней инстанции, но у нас такое наблюдение по своему опыту.

Каждому - своё

- Самый сложный вопрос: где взять специалистов для вновь организуемых «ковидных» бригад, учитывая, что анестезиологи-реаниматологи и без того в дефиците, а все стальные врачи подготовлены по разделу «инфекционные болезни» весьма поверхностно. Как вы решали эту задачу?

- В каждой бригаде есть кадровые анестезиологи-реаниматологи и инфекционисты, и есть коллеги других специальностей, перешедшие на время работать в «ковидный» корпус.  Большую помощь нам оказали сотрудники кафедры инфекционных болезней КрасГМУ. Они все, к нашей общей радости, не теоретики, а практикующие специалисты.

Из других врачей в основном заводим туда терапевтов, неврологов и кардиологов, им всё-таки изначально ближе курация пациентов с  пневмонией. Под патронажем инфекционистов они достаточно хорошо выполняют эту работу.

Правда, если первую смену бригад мы собрали из опытных докторов, то во вторую смену уже вынужденно ввели врачей-стажёров из числа ординаторов второго года. Вот вам настоящая врачебная практика.   

- Если рассуждать категориями мирного времени, сомнительный  кадровый резерв. Конечно, у них есть преимущества - молодость и  хорошее здоровье, то есть шансов, что эти сотрудники начнут выбывать из строя, меньше. Но ведь как специалисты они ещё не состоялись…

- В том-то и дело, что мы не в условиях мирного времени находимся. Повторю: в каждой бригаде обязательно должен быть опытный анестезиолог-реаниматолог. Мы изначально рассчитывали обойтись своими силами, благо у нас большой штат этих специалистов, поскольку в больнице шесть отделений реанимации. Поскольку хирурги продолжают оперировать, необходимо было продумать перераспределение реаниматологов с учётом этого.

Мы вводим дополнительные силы в «ковидный» госпиталь по потребности. Если сначала планировалось, что будет занято шесть реанимационных коек в инфекционном корпусе, соответственно, мы поставили туда две бригады для круглосуточной работы, что теперь число пациентов, нуждающихся в реанимационной помощи, стало больше. Соответственно, открыли второй круглосуточный пост и организовали ещё две бригады.  

А что касается, якобы, недостаточной подготовленности ординаторов, то мы их сначала быстро «доучили» теоретически, а теперь они на практике нарабатывают квалификацию. Я ведь тоже анестезиолог-реаниматолог. Поэтому уже не как главный врач, а именно как специалист, облачаюсь в СИЗ и иду в «красную зону» посмотреть, как там молодые коллеги справляются. Не столько затем, чтобы проконтролировать, а чтобы подсказать, помочь делом.  

- Звучат цифры, будто 10-15% медработников еженедельно выбывает из строя: врачи и медсёстры инфицируются, заболевают и даже погибают. В чём, по-вашему, причина столь больших потерь? На какие нюансы  нужно обратить внимание главврачам, чтобы сберечь персонал?

- На обеспеченность сотрудников больницы средствами индивидуальной защиты, организацию перемещений между «грязной» и «чистой» зонами,  обсервацию инфицированных.

Почему случаются ЧП, даже если все эти правила соблюдены? Есть такое понятие «человеческий фактор». Когда человек долго работает в медицине, у него естественным образом притупляется бдительность, инстинкт самосохранения ослабевает. Где-то маску лень надеть, где-то решил руки не обрабатывать – авось, за один раз ничего страшного не случится. То есть подводят случайности, а не системные ошибки.

- Вы какую-то психологическую помощь организовали своим коллегам, работающим в ковидном корпусе?  

- У нас в штате есть свои медицинские психологи. Но это уже край, если требуется их помощь. Надо постараться не доводить до этого. Как? Организовать комфортный быт для сотрудников между рабочими сменами, чтобы они могли отвлечься и отдохнуть. Поскольку люди не уходят по домам, а живут в обсерваторе здесь же, на территории больницы, мы обязаны позаботиться о них. Телевизор, доступ в интернет, спортивные тренажёры, настольные игры, хорошее бесплатное питание - всё это в их распоряжении.

- У вас хоть один сотрудник уволился, когда стало известно, что в БСМП будет «ковидный» госпиталь?

- Нет. Ни одного такого случая. Мы сами предлагали уйти в отпуск врачам старше 65 лет, но никто не согласился.

 Мой совет: с людьми надо на старте откровенно разговаривать и честно предупреждать о нагрузках, о рисках инфицирования. И если кто-то вдруг начинает сомневаться, найти ему другое применение.

На этот счёт есть очень точная фраза: «Когда  есть сомнения, считай, что сомнений нет». Не надо человека убеждать, а тем более принуждать, нагружать на него обязанностей и ответственности больше, чем он может вынести. Если видите, что сотрудник не готов к работе в «ковидном» госпитале, это не значит, что он плохой человек, просто у него такая «грузоподъёмность». В этой сложной ситуации всем работа найдётся, но каждому - своя, по его силам.

Подготовила Елена БУШ,

обозреватель «МГ»