Вы здесь

Неумирающие химеры Максимилиана Волошина


Потенциал личности великого поэта имеет огромное значение для медиков

 

«…Историки культуры вправе отнести М.Волошина к числу самых выдающихся гуманистов нашего века таких, как Владимир Короленко, Альберт Швейцер, Ромен Роллан, Томас Манн, Бернард Шоу. Он был бесстрашен в выражении правды, стоек в жизненной борьбе, непреклонен в своей вере в человека и культуру». Л.Озеров. «Благодаря коллективному бессознательному поэты и ясновидцы дают выражение невысказанным чаяниям своего времени и словом указывают дорогу к их исполнению. В этом кроется социальная значимость искусства». К.Юнг.


Однако его сборники стихов не издавались в родной стране более полувека – срок, более чем достаточный для полного забвения и тотального стирания культурной памяти у двух поколений людей. Как такое могло произойти с незлобивым, предельно честным, гуманным и открытым человеком, наделённым к тому же недюжинными талантами? Предполагается, это именно потому, что в этой личности все её качества сосуществовали в органичном и бескомпромиссном состоянии, не дававшем возможность изменить себе ни в одну из минут испытаний и искушений многотрудной судьбы.



Близкое знакомство

Несколько лет назад я провёл отпуск в Коктебеле, ежедневно бывал в Доме-музее Максимилиана Волошина и близко познакомился с библиотекой замечательного поэта и художника, а также с материалами международных «Волошинских чтений» и людьми, серьёзно увлечёнными его жизнью и творчеством. Я счастливо набрёл на книгу воспоминаний Сергея Дурылина – известного мемуариста, близко знавшего многих выдающихся деятелей культуры и искусства конца ХIХ – начала ХХ века. Вот что он писал о нашем герое: «В наше время он был, быть может, единственный человек, который вполне, всецело, навсегда остался самим собою и от которого шло неизменное благоволение людям и высокое благословение жизни. Его нежно, горячо любили. Вернее, я не знал человека, который бы его не любил или ненавидел. Не понимали, посмеивались многие, но не было нелюбви к нему ни у кого. Это великая награда в жизни и в смерти».

В 1976 г. известный композитор Давид Тухманов создал новаторский цикл «По волне моей памяти», который был чрезвычайно популярен в СССР и стал культовым. Открывался цикл зонгом «Я мысленно вхожу в ваш кабинет…» на стихи Волошина. Незаурядная личность М.Волошина, удивительно прозорливо предсказавшего нелёгкие судьбы ХХ века в своих провидческих стихах, выдающегося художника, оригинального мыслителя, талантливого переводчика, энциклопедиста, эссеиста, культуролога и искусствоведа продолжает привлекать (знаю по своим студентам) читателей и почитателей и в наши дни.

Испытание Европой

Максимилиан Волошин родился 16 мая 1877 г. в Киеве в семье члена палаты уголовного и гражданского суда Александра Кириенко-Волошина и его жены Елены Оттобальдовны, урождённой Глазер. Отцовская ветвь во-лошинского рода вела начало от вольного казачества, а материнская была связана с остзейскими немцами. Прадед Максимилиана по материнской линии, будучи военным, участвовал в Итальянском походе А.Суворова, а прапрадед был лейб-медиком, приехавшим из Германии в период царствования Анны Иоанновны. Раннее детство Макса (домашнее имя будущего поэта) прошло в Таганроге и Севастополе.

После смерти отца в 1881 г. Макс с матерью переехали в Москву, и в 1887 г. он поступил в частную гимназию Л.Поливанова на Пречистенке. Эта гимназия прославилась тем, что в ней учился известный поэт В.Брюсов и талантливый писатель А.Белый. В Поливановской гимназии Макс читал своим товарищам первые стихотворные опусы, очень одобряемые ими. Отметим, что у нашего героя с ранних лет было прекрасное чувство эстрады: даже не умея читать, он любил декламировать, вставая на стул. Научившись чтению с 5 лет, Макс навсегда в спутники себе взял Пушкина и Лермонтова, Гоголя и Достоевского, а также Байрона и Эдгара По. Переезду Волошина с матерью в Крым поспособствовал их московский знакомый врач Павел фон Теш. Привольный Коктебель и полуитальянская Феодосия прекрасно воспитывали и «подпитывали» душевную и мыслительную жизнь мальчугана. В 1893 г. Макс начинает учиться в Феодосийской гимназии, где подружился с А.Пешковым – будущим известным исследователем-языковедом. Отметим, что Максимилиана всю его жизнь сопровождали выдающиеся личности, которые тянулись к нему из-за его талантов и прекрасных душевных качеств. После завершения учёбы в гимназии Волошин в 1897 г. поступает в Московский университет на юридический факультет, но вскоре узнаёт, что находится под надзором полиции. А уже через год его исключают из вуза за участие в студенческих беспорядках.

В феврале 1899 г. Макс с другом навещает в Ялте А.Чехова. Эта встреча оставила неизгладимый след на всю жизнь, и к ней будущий поэт мысленно обращался каждый раз, корректируя тот или иной свой поступок. Летом того же года Волошин с матерью и дочерью врача фон Теша совершает первое путешествие в Италию и Швейцарию. С тех пор Европа и европейская культура становятся для Макса любимым стремлением и желанной целью. Побывав в ведущих европейских столицах, наш герой углублённо изучает немецкий – родной язык предков с материнской стороны и влюбляется в немецкую поэзию.

Осенью 1900 г. Волошин с инженером В.Вяземским отправляется в Среднюю Азию на изучение грядущей трассы железной дороги Оренбург – Ташкент. Перемещаясь с караваном, он выполняет обязанности заведующего полевым лагерем. В ноябре получает известие о том, что дорога к высшему образованию ему, участнику студенческих беспорядков, закрыта навсегда. Макс решает активно продолжить самообразование, изучая труды любимых философов В.Соловьёва и Ф.Ницше, а после отправляется в Париж для усиленных занятий словесностью и искусством Европы. В столице Франции он впервые начинает профессионально рисовать, посещает лекции в Лувре и многочисленные музеи. Параллельно совершает путешествие по Испании, занимается в Сорбонне и Русской высшей школе общественных наук в Париже. Этот этап своей жизни  Волошин обозначил словом «Блуждания». Он странствует по Европе, работает в музеях, библиотеках и галереях. Увлекается буддизмом, католичеством, магией. масонством, оккультизмом и теософией. Первая мировая война застала Макса в швейцарском Базеле, куда он приехал поработать на строительстве антропософского храма. В 1 9 1 5 г. в Париже поэт готовит книгу антивоенных стихов Anno Mundi Ardentis («В год пылающего мира»). Вернувшись весной 1917 г. в Крым, Макс уже более не покидает его. Все волны гражданской войны и чехарда правительств калейдоскопически мелькают перед его взором. Он попеременно спасает белых от красных и красных от белых, подвергаясь ежечасному риску быть схваченным теми и другими.

Реконструируя судьбу коктебельского гения

«Дверь отперта. Переступи порог./Мой дом раскрыт навстречу всех дорог».
Волошин. «Дом поэта».


Восстанавливая умственно-психологический и эмоционально-волевой портрет нашего героя при опоре на его высказывания, дневники, воспоминания современников, постараемся проследить опорные вехи его судьбы и испытания, из коих он чаще всего выходил победителем, что немаловажно для молодёжи, ищущей образцы для подражания… Максимилиан Волошин был мощно одарён от природы неистощимой любознательностью и жгучим интересом к каждому из встреченных им людей, объективным фактам природы и жизни, а также и к феноменам культуры. Перечисленные качества весьма обогащают и жизнедеятельность вдумчивых медиков. Знаем это по биографическим сведениям из жизни хирурга С.Юдина, физиотерапевта И.Саркизова-Серазини и многим иным знаменитым врачевателям, далеко не чуждым тонкому художественному мышлению и наполненным подлинной любовью к искусству.

«Собственные университеты»

Истинной жизненной школой для Волошина стали «собственные университеты», избранные им по глубокому призванию, – неустанное самообразование, познавательные путешествия по разным странам, жадное чтение трактатов и фолиантов в крупнейших книгохранилищах Европы и знакомство с сотнями интереснейших собеседников. Всё это способствовало тому, что Максимилиан стал истинным «гением самообразования», одним из самых утончённых «универсалов» Серебряного века. Базисом его личности была непоколебимая верность раз и навсегда избранному принципу внутренней свободы. Испытанием принципа стала история с репинской картиной «Иван Грозный и его сын». «Когда несчастный Абрам Балашов исполосовал ножом эту картину, я написал статью о смысле катастрофы, постигшей картину Репина», – вспоминал Волошин. В этой искренней работе поэт посчитал пострадавшим не Репина, а Балашова, поскольку произведения искусства, изображавшие ужасное, сами могут спровоцировать их неадекватное восприятие. За то, что автор статьи увидел в новоявленном Герострате несчастного человека, Волошина заклеймили как «…непонимающего основ реалистического искусства» и закрыли перед ним все двери редакций.

Нечто подобное произошло и в 20-е годы. Когда Макс прочитал свои стихи одному из лидеров революции Льву Каменеву, надеясь, что этот образованный человек по достоинству их оценит, то получил от властей полнейший негатив. Как только за Волошиным закрылась дверь, Каменев лично позвонил во все издательства и категорически запретил издание любых произведений нашего героя. С тех пор ни одно из советских издательств не печатало ничего волошинского вплоть до 80-х годов ХХ века. Вполне понятно, что подобные стрессы не могли не отразиться на потенциале здоровья Волошина. Отметим, что поэт с детства страдал бронхиальной астмой, случались и повторные пневмонии. Из-за гормональных расстройств у него была избыточная масса тела, и только неукоснительно соблюдаемый им «кодекс здоровья», истово выполняемые оздоровительные заповеди помогали сохраняться в приличной форме (многочасовые моционы на свежем воздухе, купания в море в любую погоду, радостное живое общение и творческая активность), давали возможность всегда оставаться «на плаву». В Волошине многие люди искали крепкой и надёжной опоры. Он сводил, сочетал и образовывал гнёзда творцов, искренне радуясь встречам талантов в его коктебельском доме. Максимилиан верил, что в каждом человеке есть искра гения и что во всех людях заложена неиссякаемая жажда творения.

Стихи у могилы

В конце июля 1932 г. больной тяжёлой формой бронхиальной астмы Волошин перенёс острое респираторное заболевание, осложнившееся пневмонией. От всего этого оправиться уже не удалось. 11 августа в 11 часов утра на 56-м году жизни он скончался. Похороны назначили на 12 августа. Л.Аренс (мачеха писателя Всеволода Вишневского) вспоминала: «Поставили гроб на телегу, запряжённую одной лошадью. Все мы, и масса народу из всех домов отдыха, и вся деревня пошли огромной толпой на верх горы, где сам Максимилиан Александрович выбрал себе место для могилы. Лошадь не могла довезти до самого верха горы, и тогда мужчины подняли гроб и понесли его и поставили у вырытой могилы. Солнце садилось и освещало лицо Максимилиана Александровича в гробу, и всех, кто стоял кругом, и всю огромную толпу, и чудесный вид оттуда. Все ждали, кто и что скажет или что будет. А прочитали всего два стихотворения – одно Волошина «Коктебель», а второе Баратынского «На смерть Гёте».

Учит читать жизнь

Чему может научить сегодняшних медиков приобщение к творчеству поэта и художника М.Волошина? Давайте подумаем. В своё время корифей терапии Г.Захарьин писал: «Равно избегая терапевтического нигилизма и увлечения лекарствами, следует ясно сознавать, что истинный, действительный, а не кажущийся только врачебный совет есть лишь тот, который основывается на полном осведомлении об образе жизни, а также на настоящем и прошлом состоянии больного и который заключает в себе не только план лечения, но и ознакомление больного с причинами, поддерживающими его болезнь, и коренящимися в его образе жизни… словом, разъяснение больному его индивидуальной гигиены». Вот этому-то и учит нас творческое наследие Волошина – кропотливому, вдумчивому, сочувственному отношению к «боль терпящим», к стремлению утешить пациента, помочь отыскать ему в самом себе силы сопротивления в противоборстве с хворью, вдохнуть в страждущего человека веру в исцеление.

Книги и картины Волошина, стихи, положенные на музыку и преобразованные кинематографом и телевидением, воспитывают действенный гуманизм, даря восхищение интеллектуальным потенциалом личности и непреходящими творениями рук человека. Зрелому Волошину принадлежат такие прозорливые строки: «Теперь я глубоко понял, что для человека нет иного откровения, кроме того, что скрыто в каждом событии жизни, в каждом мгновении бытия. Что надо внимательно читать жизнь, не упуская ни одного извива её. Что своего истинного «я» надо искать не во внутреннем созерцании, а в том, как преображается в нас внешний мир. Я понял теперь глубокую и нежную любовь к жизни и в то же время отсутствие желаний, стесняющих свободное и широкое течение её».

Николай ПЕРЕСАДИН,
преподаватель Бутурлиновского
медицинского техникума,
профессор.
Воронежская область.

Издательский отдел:  +7 (495) 608-85-44           Реклама: +7 (495) 608-85-44, 
E-mail: mg-podpiska@mail.ru                                  Е-mail rekmedic@mgzt.ru

Отдел информации                                             Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru                                          E-mail: mggazeta@mgzt.ru