Мертвая царевна

Эдгар По считал смерть прекрасной женщины самым поэтичным сюжетом

 

     Северо-восточный регион США осенен странной мистической и зловещей тенью. В конце XVII в. здесь, в городке Салем (Массачусетс) шла масштабная охота на ведьм, среди которых была Мэри Брэдбери - прабабка писателя, сочинившего не только «Вино из одуванчиков», но и «Что-то страшное грядет». Здесь в Провиденсе родился, писал и умер Г.Ф.Лавкрафт - культовый литератор, сочинявший в жанрах мистики и хоррора (Род-Айленд). Здесь в Портленде (Мэн) родился «король ужасов» С.Кинг, действие большей части произведений которого проходит в этих же краях (Новая Англия). Здесь родился Дж. Кетчам, автор книги и сценария «Lost» (Ньюарк, Нью-Джерси). Именно здесь Дж. Апдайк поселил своих героинь, встретивших дьявола (Иствик, Новая Англия). Здесь родился и Эдгар Алан По (Бостон, Массачусетс). Умер он тоже здесь: Балтимор (Мэриленд).
 

             Гость в своей семье
 

     Его мать была актрисой с одиннадцати лет. Сыграв более 200 ролей, родив троих детей, дважды выйдя замуж и дважды овдовев, она умерла 24 лет от роду, во время гастролей в Ричмонде. Отец злоупотреблял алкоголем и был крайне неуравновешенной (психопатической?) личностью. Генетические девиации проявились в родне поэта: его сестра была умственно отсталой, брат – алкоголиком с выраженной фобией сцены (несмотря на то, что стал актером).
 

     Эдгару было два года, когда его усыновил виргинский торговец хлопком, маисом, сеном, алкоголем и табаком Дж. Аллан, не гнушавшийся и работорговлей. Детство мальчика прошло в богатой обстановке. Его хорошо одевали, у него были свои собаки и даже пони. Но он постоянно чувствовал себя в этой семье гостем, ставшим обузой для хозяев. Приемная мать, Френсис Киллинг Аллан, имела несколько вздорный характер, была плохо образована и весьма эгоистична. Она часто болела, в основном, - по пустякам: мигрени, простуды и пр. Жизнь ее была заполнена этими хворями, их лечением и светскими визитами. Усыновление мальчика совпало с модой на благотворительность, распространившуюся в Ричмонде. Дама, следующая моде, поспешила отметиться на этом поприще, не задумавшись о том, что поветрие вскоре пройдет, а ребенок останется в доме навсегда.
 

     Характер Эдгара с детства был неровен и порывист, мальчик отличался развитыми воображением и чувствительностью. Иногда он впадал в странное оцепенение, не реагируя на обращенную к нему речь. Уже в пять лет он умел читать, рисовал, ездил верхом. С ранних лет Эдгар писал стихи. Когда ему было шесть лет, Аллан, уехавший в Англию по делам, отдал его в лондонский пансион «Мэнор Хаус», где По учился в течение пяти лет, практически не покидая стен заведения, хотя семья приемных родителей жила поблизости.
 

     Вернувшись в США в 1820 г., По поступил в колледж. Он хорошо учился, интересуясь литературой, историей, математикой, естествознанием. Ощущая свое интеллектуальное превосходство, Эдгар давал его почувствовать и другим, порой ведя себя заносчиво. Скорее всего, это было психологической защитой от снобизма сверстников, пренебрегавших обществом сына мелких актеров, живущего из милости в семье купца. В эти годы в жизни Эдгара появилась Дж. Стэнард, мать его школьного приятеля. Она была добра, красива, исполнена симпатии и сочувствия к нервному подростку. (Ей посвящено одно из ранних стихотворений По «К Елене»). В 1824 г. Стэнард умерла, в возрасте 31 года, и Эдгар часто навещал ее могилу. С этого времени у него появились ночные кошмары: «Больше всего он пугался, когда ему чудилось, будто в кромешной ночной тьме на лицо его ложится чья-то ледяная рука; или виделось страшное и отвратительное лицо…», вспоминал знакомый По Дж. Маккензи.
 

     В 1826 г. По поступил в университет Ричмонда, поселившись в комнате под № 13. Развеселая студенческая жизнь стала серьезным соблазном для 17-летнего юноши. Эмоциональным прибежищем По, которому больше некуда было приткнуться, стала компания студиозусов-пьяниц. Для того чтобы соответствовать невольному имиджу, он влезал в долги, а потом пытался отыгрывать их в карты. Итог был предсказуем. Приемный отец Эдгара отказался оплатить его карточные расходы. Последний день пребывания По в университете ознаменовался дебошем, в результате которого им была разбита и сожжена мебель студенческой комнаты. Между По и Алланом произошел разрыв.
 

     С единственным чемоданом и свертком рукописей По уехал в Бостон, где напечатал поэтический сборник ««Тамерлан» и другие стихотворения». Сборник не принес ни успеха, ни доходов. Не имея крова и денег, под именем Э.А. Перри По завербовался в армию. Служил он около года, был на хорошем счету и даже получил чин сержант-майора (высший чин младшего командного состава). Но пятилетний военный контракт стал для поэта тяжелой обузой. В начале 1828 г. он был вынужден обратиться к приемному отцу, попросив его о помощи. Аллан, отреагировав лишь на второе письмо По, все же выхлопотал ему освобождение.
 

                      «Голоса внутренних демонов»
 

     В 1829 г. умерла приемная мать поэта – третья женщина, занимавшая важное место в его жизни. Миссис Аллан было 44 года. По всю ночь прорыдал на ее могиле, а потом, находясь в состоянии возбуждения, уверял окружающих в том, что «ее похоронили живой».
 

     В 1831 г. По поселился в Балтиморе в семье сестры своего отца Марии Клемм, которой тогда был 41 год. Через четыре года он женился на ее дочери, своей двоюродной сестре Вирджинии. Ему было 26 лет, ей — 13. Венчание почему-то было тайным, запись о браке в приходской книге отсутствует, единственным свидетелем была мать Вирджинии, а у невесты, которой запретили рассказывать о случившемся, не было даже фаты. Официальная церемония состоялась лишь через год.
 

     Аффективные расстройства По манифестировали рано, причем депрессия не мешала его творческой активности. В 1835 г. он писал литератору Дж. Кеннеди: «Я страдаю от душевной депрессии, какой не испытывал прежде» – следовательно, меланхолия посещала его и раньше. Вначале депрессивные эпизоды длились не более месяца, возникая реже, чем гипомании и сопровождаясь алкогольными эксцессами. Глуша тоску, он пил бренди и абсент – весьма крепкий алкоголь. В один из самых беспросветных дней он предпринял попытку самоубийства, выпив большую дозу опиума, но, пролежав без памяти много часов, пришел в себя: доза была недостаточной. По была знакома лиссофобия - страх безумия. В течение многих лет он боялся быть похороненным заживо. Часто тетка находила его лежащим в обмороке на кладбище. В маниакальном состоянии По не спал сутками, становясь необычно словоохотливым, влюбчивым, экстатически возбужденным. Постепенно в клинике мании начали превалировать суетливость и тревога, появились эпизоды спутанного сознания.
 

     В 1839 г. на фоне меланхолии и сопутствующей дипсомании у По возникли устрашающие слуховые и зрительные галлюцинации, бред преследования. Он полагал, что коллеги-литераторы сговорились и публикуют его тексты под своими именами, наняв «магнетизеров» (бред воздействия) дабы «лишить его таланта и свести с ума». Он даже вызывал на дуэль Г. Лонгфелло, обвинив того в плагиате. Художник Дж. Сартейн, издатель и знакомец писателя, вспоминал о «бледном и галлюцинирующем Эдгаре, повторявшем, что его преследуют два человека, которые хотят его убить, и что ему нужно сбрить усы, чтобы его не узнали». С каждым годом психотические эпизоды возникали все чаще, протекая все тяжелее.
 

     Некоторые биографы считают, что к алкоголю, морфию и опиуму По привело стремление избавиться от сильнейших мигренозных болей. Более логичной причиной формирования мультизависимости, представляются прихоти генетики и депрессия. Он и сам писал об этом: «Враги мои, само собой, говорили, что я безумен, оттого что пью, тогда как дело обстояло наоборот». По сочетал прием спиртного с опием, чтобы «заглушить голоса своих внутренних демонов». Он «…пил водку как варвар, а не одержимый алкогольным пороком эстет», - писал впоследствии Ш. Бодлер.
 

     Есть свидетельства о том, что организм поэта плохо переносил алкоголь, бурно реагируя на его минимальные дозы: бокал вина или кружка пива оказывали на По слишком сильное действие, у него «отказывали сдерживающие центры» (что, свидетельствуя о каких-то органических стигмах, пометивших мозг писателя, все же не противоречит диагнозу алкоголизма). В этом состоянии он высказывал резкие суждения об окружающих, снискав себе массу недоброжелателей, которым проще было считать По безумцем и алкоголиком, чем признавать его правоту. Знававший поэта Т. Майн Рид говорил о том, что тот «никогда не выходил за рамки невинного веселья, в котором никто себе не отказывает… Признавая, что такая слабость у По имела место, я честно скажу, пристрастием это не было».
 

Т. Инглиш, врач По, настаивал на том, что писатель не был и наркоманом. Но дипсомания имеет и светлые промежутки, видимо, именно о таких интервалах говорят эти мемуаристы, вспоминая о По в контексте его зависимостей.
 

     В 1845 г. вышла самая значительная прижизненная книга поэта — «Ворон и другие стихотворения». Рецензируя ее, литератор Д. Лоуэлл написал о том, что автор обтесал груду камней, которых хватило бы на впечатляющую пирамиду, но они остались валяться на площадке для будущей постройки, не образовав даже фундамента.
 

     В 1847 г. Вирджиния, болевшая туберкулезом, умерла.
 

     Судьбы женщин, к которым По испытывал симпатии (возможно, - и любовь): мать, Дж. Стэнард, госпожа Аллан – сформировали его неординарную эстетическую программу: он считал смерть прекрасной женщины – самым поэтичным сюжетом из всех возможных.

     Женские образы у По, как правило, идеалистичны, асексуальны, подчеркнуто бесплотны. Они более мертвы, чем живы, даже если по сюжету еще не умерли. Творческая концепция поэта, его тексты, его частые кладбищенские прогулки дали повод для возникновения гипотезы о «садонекрофильных влечениях» По. Знаменательно, что за год до смерти именно на кладбище он сделал предложение 42-летней вдове С. Уитмен, бывшей старше По на 6 лет, позже описав это нетривиальное мероприятие в письме: «В кладбищенском уединении Вы сидели подле меня – на том самом месте, где рука моя, трепеща, впервые обвилась вокруг Вашего стана». Но вдову смутило алкогольное реноме поэта и странности его характера, не являвшиеся секретом для окружающих. После смерти Вирджинии По еще более интенсивно злоупотреблял спиртным и опиумом, ведя жизнь анахорета, пропадая неведомо где, ночуя в полях и не умея рассказать о том, где был. Однажды он поведал о том, как «путешествовал в Испанию, дрался на дуэли, был ранен, написал роман, опубликованный под именем Эжена Сю»…

                             Загадка смерти
 

     27 сентября 1849 г. По уехал из Ричмонда в Нью-Йорк, находясь по словам биографов, на грани душевного расстройства. Те, кто видел поэта накануне, упоминали о его депрессии. Неизвестно, где он был и что делал с 27 сентября до 3 октября, когда его обнаружили в состоянии помраченного сознания на одной из улиц Балтимора близ кабака. По так и не пришел в состояние, которое могло бы прояснить ситуацию. Его поместили в Washington College Hospital. Палата находилась в крыле для пациентов, доставленных в состоянии алкогольного опьянения и была похожа на тюремную камеру - с решетками на окнах (что неудивительно: психиатрические отделения тогда оборудовались как пенетенциарные учреждения), посетители не допускались. Он «бредил не переставая, но не буйствовал и даже не пытался встать с постели», речь его была бессвязна и обращена к галлюцинаторным образам (скорее всего, здесь описаны либо аментивный синдром, обыкновенно являющийся следствием тяжелой соматической патологии, либо мусситирующий делирий). Доктор Моран, надеясь ободрить ненадолго пришедшего в себя По, сказал ему, что тот «скоро вновь окажется среди друзей», на что поэт, якобы, ответил: «лучшее, что может сделать друг, это пустить пулю в мою несчастную голову».. Как утверждает Моран, последними словами, произнесенными Э.А. По перед смертью 7 октября 1849 г., были: «Господи, спаси мою бедную душу!»
 

     Попытка обнаружить историю болезни поэта, предпринятая через сто лет, успехом не увенчалась. Существует несколько версий причины его смерти. Дж. Мейерс считал, что он умер от гипогликемии. Но гипогликемия не может быть причиной четырехдневной агонии. Доктора поставили По диагноз «воспаление мозга» и «тахикардия». Туманные формулировки, с точки зрения сегодняшнего дня: причина смерти остается неведомой. Снодграсс был уверен, что По умер от алкоголизма. Психиатр Дж. Робертсон считал, что причиной смерти стала дипсомания. Но дипсомания, как таковая, причиной смерти быть не может: запойное пьянство само по себе к гибели не ведет. Причиной смерти называли холеру: в начале  1849 г., когда По был в Филадельфии, там случилась эпидемия. Он писал теще: «Возможно, я подхватил холеру, или это приступ чего-то не менее ужасного». Но холера, длящаяся 10 месяцев, невозможна. В последнее время появилась гипотеза о том, что По погиб от укуса бешеной собаки. Но он не отказывался от воды, а «пил с огромным трудом», что может говорить о чем угодно, например, об ангине, но никак не о бешенстве. Смерть По стала поводом для легенд и спекуляций. Мистика, сопровождавшая его жизнь и творчество, оркестровала коду ухода поэта.
 

     Церемония заупокойной службы из-за промозглой погоды длилась три минуты. По был похоронен в дешевом гробу, без ручек, без именной таблички, покрывала и подушки под головой на задворках кладбища Westminster Hall and Burying Ground, возле могилы деда. Надгробие из итальянского мрамора было разрушено еще до установки на могиле: сошедший с рельсов поезд протаранил кладбищенский склад, где хранился памятник. Вместо него была водружена каменная плита с номером.
 

     …В эти же годы, на другой стороне планеты жил писатель, не знавший о существовании американского поэта, так же, как и По не знал, что в России живет литератор, чья судьба оказалась мистически сходной с его собственной.
 

     В жизни двух литераторов так много совпадений, что порой их биографии кажутся написанными под кальку. Даже тексты их порой монтируются без зазора.
 

«Часто, в душевном бессилии, восклицаешь: «Боже! где же наконец берег всего?» Но потом, когда оглянешься на самого себя и посмотришь глубже себе внутрь – ничего уже не издает душа, кроме одних слез и благодарения. О! как же нужны нам недуги! Из множества польз, которые я уже извлек из них, скажу вам только одну: ныне, каков я ни есть, я все же стал лучше, нежели был прежде; не будь этих недугов, я бы задумал, что стал уже таким, каким следует мне быть».
 

      «…ужасные муки, которые мне пришлось претерпеть столь недавно, - муки, ведомые лишь Господу Богу и мне самому, - опалили мою душу очистительным пламенем, изгнав из нее всякую слабость. Отныне я силен, и это увидят все, кто любит меня, равно, как и те, что без устали тщились меня погубить. Лишь таких испытаний, каким я подвергся, и недоставало, чтобы, дав ощутить мне мою силу, сделать меня тем, чем я рожден быть».
 

     Первый отрывок написан Николаем Васильевичем Гоголем в 1846 г.; второй - Эдгаром Алланом По в 1849 г.
 

Игорь ЯКУШЕВ,

доцент Северного государственного медицинского университета

Архангельск