Повод для тревоги: кадровый дефицит в медицине нельзя закрыть методом устрашения

Генеральный секретарь Российского общества хирургов доктор медицинских наук, профессор Андрей Фёдоров точно подметил: истории уголовного преследования врачей в современной России, как ни парадоксально это прозвучит, при всех своих различиях однотипны. Отличают их друг от друга только имена фигурантов и адреса лечебных учреждений. По сути же всё всегда одно и то же: пациент или его родственники, обвиняя врача в совершении ошибки, добиваются в суде сначала реального срока заключения для доктора, а потом и многомиллионной компенсации морального вреда от больницы. На первом действии сегодня никто из истцов не останавливается.

 Цель и средства

 Вопрос: можно ли решить кадровую проблему в здравоохранении, устраивая показательные порки докторов? Ответ очевиден.

 - Шесть тысяч в год обращений граждан в Следственный комитет России с жалобами на медработников - это много или мало? Если рассуждать цинично-отстранённо, то не очень много. Тем более что из этого числа претензий до суда доходит лишь часть. Но, если рассуждать с позиции каждого из этих врачей, которые потратили месяцы и даже годы своей жизни на нервотрёпку с разбирательствами и утратили интерес к своей профессии, то повод для тревоги есть, - говорит Андрей Фёдоров.

 Правоохранительная система, контрольно-надзорные органы и государственная система здравоохранения преследуют святую цель - добиться максимально высокого качества оказания медицинской помощи. Только средство её достижения избрано слишком радикальное - «мечом и огнём». Предложение профессионального медицинского сообщества о декриминализации юридической ответственности врача за неблагоприятные исходы лечения хоть и было на словах поддержано законодателями, но пока так и не реализовано. Нигде в мире врача не сажают в тюрьму за смерть пациента от естественных осложнений и одновременно не раздевают, как липку. Все претензии пациентов к врачам рассматриваются в рамках гражданского кодекса.

 - В который раз приходится повторять одно и то же: никто не призывает освободить медработников от какой бы то ни было ответственности за совершение очевидных ошибок, в результате которых пострадали пациенты. Также нужно строго наказывать за совершение экономических преступлений в медицинской отрасли. Но судить по тяжёлой статье Уголовного кодекса врача, который честно и квалифицированно оказывал помощь больному, однако не смог добиться положительного результата - это нонсенс. Равно как недопустимо вменять в вину хирургу развитие осложнений у пациента после операции, несмотря на существование общемировой статистики возможных осложнений, - подчёркивает профессор Фёдоров.        

 К слову, об осложнениях. Мой собеседник приводит, пожалуй, самый убедительный аргумент в пользу того, что послеоперационные проблемы у пациента нельзя автоматически перекладывать на плечи врача, который оперировал.

 - Представьте: хирург провёл тысячу операций, и на 1001-й у него погиб пациент из-за развившихся осложнений. При этом хирургически всё сделано правильно, но у данного больного были серьёзные сопутствующие заболевания, он не вовремя обратился за медицинской помощью, выпивал и курил, имел избыточный вес. Одним словом, собственное здоровье не было среди его жизненных приоритетов. Тем не менее, семья обвиняет хирурга в совершении некой ошибки. И вот доктор, который занимается вообще сложнейшим изо всех видов человеческой деятельности, каждый день рискует заразиться от пациента какой-нибудь опасной инфекцией, проводит дни и ночи в операционной, оказывается на скамье подсудимых. Просто потому, что кто-то почему-то счёл, будто осложнения в хирургии в принципе невозможны. Врач до этого спас жизни тысячи человек, и только один погиб. Так его за это в тюрьму надо? Или всё-таки поблагодарить за тысячу спасённых? Мне одному кажется, что у нас логика контрольно-надзорной и правоохранительной деятельности перевёрнутая? - Недоумевает Андрей Фёдоров.    

 Защита переходит в нападение

 Труднее ли становится медицинскому сообществу защищать своих коллег, в отношении которых возбуждаются уголовные и гражданские дела? По словам генерального секретаря РОХ, действительно, не только работать врачом, но и защищать врача профессиональным ассоциациям с каждым годом всё сложнее. Система правового обеспечения медицинской деятельности в нашей стране формируется значительно медленнее, чем система обвинения и наказания медиков.

 Процесс ускорился и драматизировался после того, как в отношении врачей начали применять статью 238 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность за оказание услуг ненадлежащего качества.  При этом Верховный суд классифицирует её как умышленную. Дело хирурга Андрея Мельникова - как раз из этой категории.

 - Статья 238 УК РФ в настоящее время применяется едва ли не чаще,        чем те, которые применялись в отношении врачей прежде - о причинении ущерба здоровью и убийстве по неосторожности. У 238-й статьи есть несколько принципиальных особенностей. Во-первых, она ассоциирована с умышленным преступлением. То есть получается, что врач, идя утром на работу, планирует убийство больного. Ну не дикость ли? Во-вторых, срок давности по данной статье составляет 8 лет. Это значит, в течение восьми лет после события пациент или его родственники могут обратиться в СКР с жалобой на врача. В-третьих, обвинение по статье 238 УК РФ подразумевает большой срок тюремного наказания. Мы уже видим приговоры врачам с «посадкой» на 9 лет при неочевидной, на наш взгляд, доказанности вины, - продолжает эксперт.

 Отдельная тема - появление так называемых «чёрных» юристов и адвокатов. Выступая на стороне защиты пострадавших, они применяют всё более изощрённые и не всегда корректные способы нападок на врачей. В качестве примера профессор Фёдоров приводит письмо одного из хирургов, который обратился в РОХ за помощью в 2024 году. Итак, гражданин обратился в правоохранительные органы с заявлением, в котором сказано, что его мама умерла четыре года назад, не получив необходимой медицинской помощи. И все эти четыре года сын, по его словам, испытывает сильные душевные муки. Поэтому он просит осудить хирурга, который не смог эффективно прооперировать пациентку, а самому истцу выплатить солидную компенсацию морального вреда за каждый год страданий.

 - Это значит, через четыре года после смерти пациентки нашёлся адвокат, который убедил семью в том, что врач проявил непрофессионализм, и что есть шанс получить от лечебного учреждения финансовые извинения. К слову, женщина умерла от неоперабельного рака. Поражают два явления. Первое - насколько изменилась психология населения. Люди стали готовы заработать на собственном горе, обвиняя в нём тех, кого обвинить проще всего - врачей. Второе - правоохранительная система вольно или невольно поощряет такое поведение граждан, - уточняет А. Фёдоров.

 Чем помогут коллеги?

 «Медицинская газета» уже рассказывала об уникальном опыте Российского общества хирургов по юридической защите врачей, попавших в сложную правовую ситуацию. Тем не менее, пример этого общественного профессионального объединения как был, так и остаётся первым и единственным. Ни одна профильная врачебная ассоциация не выстроила свою работу по такому же принципу. Между тем, в числе лидеров по количеству судебных исков наряду с хирургами ещё и акушеры-гинекологи, стоматологи, специалисты в области эстетической хирургии, анестезиологи. Вот почему мы решили ещё раз схематически обрисовать, как работает созданная РОХ система правовой поддержки медработников.

 Прежде всего, в РОХ сформировали коллегию адвокатов и пул экспертов. В реестре около ста специалистов по всем хирургическим специальностям, представляющих все регионы страны. Это суперквалифицированные врачи, бесспорные лидеры в профессии. Адвокаты и эксперты работают в команде, вместе разрабатывают схему защиты врача в случае, если осложнения возникли по естественным причинам. Проводится своего рода медико-юридический консилиум, где коллегиально выбирают схему «лечения».

 - На нашу защиту может рассчитывать любой действительный член Общества хирургов, застрахованный на случай возникновения профессиональных рисков. Эксперты знакомятся с материалами дела и оценивают действия врача с позиции профессионалов. Они делают выводы, была ли допущена ошибка при оказании медицинской помощи.  Когда уверены, что ошибки не было, мы передаём экспертное заключение РОХ следователю, и оно приобщается к материалам уголовного дела, - поясняет профессор Фёдоров.   

 Даже если следователь не сочтёт нужным в своих выводах учесть мнение специалиста из общественной врачебной организации, то, по опыту РОХ, суд всегда их учитывает при вынесении приговоров врачам наравне с заключениями «классической» судебно-медицинской экспертизы. В  самом Обществе хирургов при этом считают, что экспертные заключения от профессиональных врачебных объединений во всех смыслах гораздо эффективнее, чем СМЭ.

 -  Судебно-медицинская экспертиза предполагает длительные сроки её проведения и очень большие финансовые затраты государства. Что касается судебных экспертов, их врачебный профиль и квалификация не всегда позволяют делать точные и объективные заключения по медицинским делам. Например, можно ли всерьёз воспринимать выводы СМЭ, когда действия хирурга-уролога оценивают поликлинический уролог без хирургического опыта и психиатр? Это, кстати, случай из реальной практики, - продолжает А. Фёдоров.

 Мой собеседник уточняет: далеко не во всех ситуациях, когда врач оказывается фигурантом уголовного или гражданского процесса, РОХ

готовит и передаёт следователю и суду свои экспертные заключения. Делается это только в случае необходимости, когда сам медработник вовремя не сориентировался и упустил время для урегулирования конфликта. Чтобы подобное не происходило, РОХ активно занимается правовым просвещением врачей и профилактикой ситуаций, которые завершаются судебным разбирательством. 

 - На всех хирургических конференциях и съездах разъясняем членам РОХ, что при малейшем намёке на вероятность возбуждения против них гражданских и уголовных дел им следует немедленно обратиться в нашу службу правовой поддержки. Тогда наши адвокаты успевают заранее собрать нужную информацию и подготовиться к проведению в лечебном учреждении доследственной проверки. Очень часто вопрос бывает решён ещё до того, как в отношении доктора начались какие-то действия со стороны правоохранителей. Кроме того, наши юристы и адвокаты помогают медработнику правильно сформулировать и изложить свою позицию в беседах со следователем. Благодаря этому процентов пятьдесят, а то и больше ситуаций завершаются без возбуждения дел в  отношении хирургов, - говорит профессор Фёдоров. 

 Верить или забыть?

 Напоследок задаю вопрос, который, наверное, задали бы многие читатели «МГ». Почти десять лет Российское общество хирургов обращается к депутатам и чиновникам с предложением создать эффективную систему правового обеспечения медицинской деятельности в РФ. В настоящее время она, мягко говоря, далека от совершенства.

 Увы, за прошедшие годы лучше не стало, а скорее наоборот. Ни предложение профессиональных врачебных ассоциаций создать третейский медицинский суд, ни просьба о декриминализации юридической ответственности врача, ни страхование медработников на случай реализации рисков при оказании медицинской помощи, ни пересмотр законодательно установленных прав и обязанностей пациента - ничего из этого не получило реализации в виде законов и ведомственных регламентов. Так можно ли ещё надеяться на то, что интересы врачей в принципе кого-то волнуют кроме них самих?

 - В отличие от вас, я в этом плане оптимист. Перед Госдумой, в адрес которой было направлено так много наших предложений, стоит архисложная задача: чтобы принять одно новое законодательное решение, нужно поменять несколько ранее принятых нормативных актов. Такие  шаги не получаются широкими. Вообще, и состав Комитета Госдумы по охране здоровья предыдущего созыва, и нынешний депутатский корпус относятся к идее правовой защиты врачей с понимаем. Многое уже сделано. В обозримом будущем мы наверняка увидим результаты многочисленных обсуждений, которые проведены за несколько лет, - высказывает уверенность А. Фёдоров.

 Между тем, в российских медицинских вузах начали организовывать встречи-диалоги студентов со следователями и юристами. В ходе таких мероприятий будущим врачам, пока ещё преисполненным профессиональной романтики, рассказывают, к чему им нужно готовиться в реальности.

Елена БУШ,

обозреватель «МГ»