02 мая 2024
Вы здесь
Валентин ГАФТ: От старости и недугов лечит сцена
Народный артист РФ, актёр знаменитого московского театра «Современник» Валентин Гафт снялся в доброй сотне фильмов. Начал это делать, ещё будучи студентом, когда учился в Школе-студии МХАТ. «Убийство на улице Данте» – называлась знаменитая трагедийная советская лента 1956 г., в которой Гафт сыграл бандита Руже. Потом было много серьёзных работ, среди них «Интервенция», «Семнадцать мгновений весны», «Анкор, ещё анкор!», «Мастер и Маргарита». Однако зритель полюбил Гафта ещё больше за работы в комедиях «Гараж», «Здравствуйте, я ваша тётя!», «Забытая мелодия для флейты», «Старые клячи». И думается, что при всей универсальности Гафт – киноактёр комедийный.
– Не грустно ли вам, Валентин Иосифович, из-за того, что в российском кинематографе XXI века отсутствуют по-настоящему смешные фильмы? Почему?
– Потому что нет Зощенко, Маяковского, Булгакова. Есть Жванецкий. Всё, точка! Берите классику, снимайте смешное кино! Не берут... «Ревизор» Гоголя бессмертен, века сменяются, а он всё равно будет говорить про нас. «Клоп» и «Баня» Маяковского, «Собачье сердце» Булгакова не принадлежат к комедийному жанру, но мы смотрим картину Владимира Бортко и смеёмся, ужасаясь. Наверное, авторы, которые могут достойно реализовать комический жанр в кино, нынче пока не родились. Я тоже пытаюсь браться за комедии, недавно написал пьесу «Мне снился сон». Смешно, знаете ли, получилось. Публика на смешное реагирует активнее, чем на трагическое. Думаю, что у нас всё впереди. В России превалирует жизненный драматизм, вот и тянет русского артиста играть трагические роли. Жизнь такая! Комедия не может быть пустой, мало, когда зритель смеётся до коликов. Но и сатириком быть опасно – мы не можем говорить до конца всё, о чём думаем и что чувствуем. Врождённый страх не даёт.
Мне многое не нравится из того, что происходит в России, стране с такой богатой нравственной культурой, но сказать, что живу в отвратительный период, я не могу!
Не скрою: терпеть не могу передачи, где про меня говорят, что я умираю, и бессовестно снимают в больнице, как я наливаю воду и случайно не попадаю в стакан... Но люди любят смотреть и такие программы и читать жёлтую прессу. Им приятно, что знаменитые и богатые тоже плачут: «Они такие же, как мы!» Видимо, обывателю после просмотра подобных «телеоткровений» становится легче.
– Куда нас может завести созданное за 20 лет российской истории общество потребления? Сегодня граждане когда-то самой читающей страны мира думают только о материальном. О нарядах, еде, машинах и особняках...
– Вы говорите о «детской» болезни общества, которую нужно пережить. Изобилие не мешает человеку быть человеком. В мире масса стран с высоким уровнем жизни, граждане которых не только потребляют, но и собираются на концерты в огромных залах и на стадионах. Тамошняя молодёжь слушает музыку, какие у них одухотворённые лица!
Посмотрите, сколько у нас бедных! Неужели у нас все поголовно сыты и хорошо одеты? Хотя вы и правы во многом. Беда в том, что сейчас нет личностей, интеллигентов по сути своей, на которых могло бы ориентироваться большинство и которые вели бы за собой массы и говорили людям, что нужно послушать, посмотреть, прочесть. Что без этих фильмов и книг нельзя жить человеку. Особенно вступающему в жизнь. Книги и кино – великие университеты, а мы их теряем, теряем…
– Рынок сильнее культуры, тем более мы забываем о своих отечественных фундаментальных вещах. Театр, слава богу, держится, а кинематограф уже проиграл американскому. Хватит ли сил, чтобы хотя бы соперничать с Голливудом?
– Кино должно возродиться, но при этом не следует умышленно выдавливать и исключать заграничные картины. Нужно делать свои так, чтобы их хотелось посмотреть, чтобы мы говорили друг другу, выходя из кинотеатра: «А ведь фильм-то – о-го-го!»
Голливудские фильмы яркие, сняты занятно. Именно поэтому мы знаем американских артистов лучше, чем наших. К сожалению, у нас нет своих Аль Пачино, Де Ниро, Джека Николсона…
– А вы? Разве в России нет настоящих артистов?!
– Проблема в другом. Мы делаем огромную ошибку, когда начинаем искать в актёрской среде героев, похожих на американских. Глупость несусветная! Современным режиссёрам нужно ориентироваться на героев, которых сыграли Марк Бернес, Николай Крючков, Борис Андреев. Любимец народа Володя Высоцкий тоже родом оттуда... А мы, выбрав стезю жалких подражателей, забыли о богатейшем наследии русского кинематографа и продолжаем безуспешно копировать Голливуд. Увы! Нам вряд ли, например, удастся снять фильм, отчасти напоминающий работу Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки». Вечная картина, она рассказывает и про нас, потому что кино не имеет границ.
Путь нашему кино на большой экран ограничили прокатчики, которые делают деньги, задёшево покупая западную продукцию. Понятное дело, они продают её дорого, и запретить им это нельзя, у нас – свобода. А в России собственного проката нет! Да не беспокойтесь вы за Голливуд! Весь бюджет США держится на кинопроизводстве (у нас – на водке), они в рекламу фильмов вкладывают больше денег, чем мы тратим на добрый десяток картин. Индустрия рекламы, по-моему, движет индустрией кино, и люди стоят в очереди в кинотеатры, потому что спешат увидеть, как кого-то закалывают, грабят, как машины переворачиваются…
– Когда смотришь «Трансформеры», хочется... швырнуть в экран что-нибудь тяжёлое!
– Этого только вам хочется, фильм-то зрителям нравится. Наверное, и такие фильмы имеют право на существование. В Голливуде есть гениальные ленты, и те, кто стоит у его руля, знают, что такое высота в кинематографе, и разграничивают сферу развлечения и истинное искусство.
Голливуд основали неглупые люди, выходцы из Одессы, там половина артистов и композиторов – одесситы по происхождению. А вот нашим артистам в Америке нечего делать без языка. Ив Монтан, великий французский актёр, чувствовал себя там на съёмочной площадке зажато и скованно, как плохой артист. Даже Жан Поль Бельмондо не мог работать в Голливуде, а ведь он гениален!
Давайте беречь наше, российское, искать его в провинции. Там работают и служат лучшие актёры, врачи, учителя, агрономы, продавцы, офицеры – люди, которые боятся отстать от передовых тенденций во многих жизненных сферах. И самое важное, что они не отстают от столицы, а, как это ни парадоксально звучит, идут впереди. Не нужно стесняться своей провинциальности!
В провинции очень много интересных актёров, их гораздо больше, чем в Москве. Они прожили интересную, трудную жизнь. И, к величайшему сожалению, похвалы получили меньше, чем мы.
– Как вы относитесь к цензуре?
– О цензуре очень много говорят, потому что хотят отделить пошлость от искусства. Хотят, чтобы на экране не курили, чтобы не было мата. Хотя... С моей точки зрения, запрет на мат – это глупость. Не спорю, испытываешь гадливость, когда читаешь книгу, страницы которой пестрят от ненормативной лексики. Мерзость, когда встречаешь на улице людей, беспрестанно твердящих: «Б...ь, б...ь, б...ь» – и другие бессмысленные слова! Но когда эти слова употребляет достойный человек, которому есть что сказать? Возможно ли запретить объективное существование великой части могучего русского языка, способной перекрыть то, что было сказано красивыми словами? Когда в душе накипело, когда из человека прёт бешеная энергия? Мат для него является спасением! Иногда для того, чтобы тебя поняли, так и хочется сказать: «Ё... твою мать!»
- Вам приписывают огромное количество эпиграмм, к которым вы не имеете никакого отношения...
- Правда. Интернет забит этой чушью под завязку. Недавно ехал в Питер, увидел на вокзале книжку «Эпиграммы Гафта». Открыл, а там только одна эпиграмма - моя. Остальное - враньё!
- Судиться не пробовали?
- Мой адвокат ездил к ребятам, издавшим «Эпиграммы Гафта». Они покаялись: «Мы больше не будем!» Доходит до смешного: в Москве выпустили книгу моих стихов – замечательная обложка, в руках держать приятно. Конечно же, мне её подарили. Открываю – ничего моего нет. Я ни на что не претендую, но обидно! У меня есть и хорошие стихи!
Хотите почитать настоящего Гафта – найдите книгу «…Я постепенно познаю…» Там досталось всем, и всё – моё!
– У каждого актёра есть мечта: сыграть роль всей своей жизни...
– Я не выбираю роли в кино. Это ремесло – что предложили, то и сыграл. Хорошей работой считаю роль в фильме Виктора Титова «Жизнь Клима Самгина», люблю военную драму Петра Фоменко «На всю оставшуюся жизнь» и лирическую комедию Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», в которую попал совершенно случайно. Спасибо Петру Тодоровскому, снявшему ленту «Анкор, ещё анкор!» У меня много картин и ролей, но хороших мало.
Я служу в театре, это моё спасение. От старости и недугов лечит сцена. Она – главный доктор. Она – вечный двигатель творчества:
Нет, Гамлет, мы неистребимы,
Пока одна у нас беда,
Пред нами тень отцов всегда,
А мы с тобой – как побратимы.
Решая, как нам поступить,
Пусть мы всегда произносили
Сомнительное слово «или»,
Но выбирали только «быть»!
Посмотрите, сколько у нас бедных! Неужели у нас все поголовно сыты и хорошо одеты? Хотя вы и правы во многом. Беда в том, что сейчас нет личностей, интеллигентов по сути своей, на которых могло бы ориентироваться большинство и которые вели бы за собой массы и говорили людям, что нужно послушать, посмотреть, прочесть. Что без этих фильмов и книг нельзя жить человеку. Особенно вступающему в жизнь. Книги и кино – великие университеты, а мы их теряем, теряем…
– Рынок сильнее культуры, тем более мы забываем о своих отечественных фундаментальных вещах. Театр, слава богу, держится, а кинематограф уже проиграл американскому. Хватит ли сил, чтобы хотя бы соперничать с Голливудом?
– Кино должно возродиться, но при этом не следует умышленно выдавливать и исключать заграничные картины. Нужно делать свои так, чтобы их хотелось посмотреть, чтобы мы говорили друг другу, выходя из кинотеатра: «А ведь фильм-то – о-го-го!»
Голливудские фильмы яркие, сняты занятно. Именно поэтому мы знаем американских артистов лучше, чем наших. К сожалению, у нас нет своих Аль Пачино, Де Ниро, Джека Николсона…
– А вы? Разве в России нет настоящих артистов?!
– Проблема в другом. Мы делаем огромную ошибку, когда начинаем искать в актёрской среде героев, похожих на американских. Глупость несусветная! Современным режиссёрам нужно ориентироваться на героев, которых сыграли Марк Бернес, Николай Крючков, Борис Андреев. Любимец народа Володя Высоцкий тоже родом оттуда... А мы, выбрав стезю жалких подражателей, забыли о богатейшем наследии русского кинематографа и продолжаем безуспешно копировать Голливуд. Увы! Нам вряд ли, например, удастся снять фильм, отчасти напоминающий работу Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки». Вечная картина, она рассказывает и про нас, потому что кино не имеет границ.
Путь нашему кино на большой экран ограничили прокатчики, которые делают деньги, задёшево покупая западную продукцию. Понятное дело, они продают её дорого, и запретить им это нельзя, у нас – свобода. А в России собственного проката нет! Да не беспокойтесь вы за Голливуд! Весь бюджет США держится на кинопроизводстве (у нас – на водке), они в рекламу фильмов вкладывают больше денег, чем мы тратим на добрый десяток картин. Индустрия рекламы, по-моему, движет индустрией кино, и люди стоят в очереди в кинотеатры, потому что спешат увидеть, как кого-то закалывают, грабят, как машины переворачиваются…
– Когда смотришь «Трансформеры», хочется... швырнуть в экран что-нибудь тяжёлое!
– Этого только вам хочется, фильм-то зрителям нравится. Наверное, и такие фильмы имеют право на существование. В Голливуде есть гениальные ленты, и те, кто стоит у его руля, знают, что такое высота в кинематографе, и разграничивают сферу развлечения и истинное искусство.
Голливуд основали неглупые люди, выходцы из Одессы, там половина артистов и композиторов – одесситы по происхождению. А вот нашим артистам в Америке нечего делать без языка. Ив Монтан, великий французский актёр, чувствовал себя там на съёмочной площадке зажато и скованно, как плохой артист. Даже Жан Поль Бельмондо не мог работать в Голливуде, а ведь он гениален!
Давайте беречь наше, российское, искать его в провинции. Там работают и служат лучшие актёры, врачи, учителя, агрономы, продавцы, офицеры – люди, которые боятся отстать от передовых тенденций во многих жизненных сферах. И самое важное, что они не отстают от столицы, а, как это ни парадоксально звучит, идут впереди. Не нужно стесняться своей провинциальности!
В провинции очень много интересных актёров, их гораздо больше, чем в Москве. Они прожили интересную, трудную жизнь. И, к величайшему сожалению, похвалы получили меньше, чем мы.
– Как вы относитесь к цензуре?
– О цензуре очень много говорят, потому что хотят отделить пошлость от искусства. Хотят, чтобы на экране не курили, чтобы не было мата. Хотя... С моей точки зрения, запрет на мат – это глупость. Не спорю, испытываешь гадливость, когда читаешь книгу, страницы которой пестрят от ненормативной лексики. Мерзость, когда встречаешь на улице людей, беспрестанно твердящих: «Б...ь, б...ь, б...ь» – и другие бессмысленные слова! Но когда эти слова употребляет достойный человек, которому есть что сказать? Возможно ли запретить объективное существование великой части могучего русского языка, способной перекрыть то, что было сказано красивыми словами? Когда в душе накипело, когда из человека прёт бешеная энергия? Мат для него является спасением! Иногда для того, чтобы тебя поняли, так и хочется сказать: «Ё... твою мать!»
- Вам приписывают огромное количество эпиграмм, к которым вы не имеете никакого отношения...
- Правда. Интернет забит этой чушью под завязку. Недавно ехал в Питер, увидел на вокзале книжку «Эпиграммы Гафта». Открыл, а там только одна эпиграмма - моя. Остальное - враньё!
- Судиться не пробовали?
- Мой адвокат ездил к ребятам, издавшим «Эпиграммы Гафта». Они покаялись: «Мы больше не будем!» Доходит до смешного: в Москве выпустили книгу моих стихов – замечательная обложка, в руках держать приятно. Конечно же, мне её подарили. Открываю – ничего моего нет. Я ни на что не претендую, но обидно! У меня есть и хорошие стихи!
Хотите почитать настоящего Гафта – найдите книгу «…Я постепенно познаю…» Там досталось всем, и всё – моё!
– У каждого актёра есть мечта: сыграть роль всей своей жизни...
– Я не выбираю роли в кино. Это ремесло – что предложили, то и сыграл. Хорошей работой считаю роль в фильме Виктора Титова «Жизнь Клима Самгина», люблю военную драму Петра Фоменко «На всю оставшуюся жизнь» и лирическую комедию Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», в которую попал совершенно случайно. Спасибо Петру Тодоровскому, снявшему ленту «Анкор, ещё анкор!» У меня много картин и ролей, но хороших мало.
Я служу в театре, это моё спасение. От старости и недугов лечит сцена. Она – главный доктор. Она – вечный двигатель творчества:
Нет, Гамлет, мы неистребимы,
Пока одна у нас беда,
Пред нами тень отцов всегда,
А мы с тобой – как побратимы.
Решая, как нам поступить,
Пусть мы всегда произносили
Сомнительное слово «или»,
Но выбирали только «быть»!
Беседу вёл
Владимир КОРОЛЁВ,
соб. корр. «МГ».
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru