«Добрые самаритяне» предпочитают не быть добрыми

 Почему желание помочь человеку может выйти врачу боком?  
Российские врачи стали бояться летать на самолётах. Дело не в аэрофобии,  а в страхе оказаться в ситуации, когда во время полёта кому-то из пассажиров может потребоваться помощь медика. Дело в том, что, помогая человеку, которому внезапно стало плохо во время путешествия, доктор рискует впоследствии предстать перед следователем и судьёй. Таков правовой парадокс.

К сожалению, в Российской Федерации раздел «медицина на транспорте» до сих пор не проработан законодательно. Поэтому всё чаще и чаще люди, имеющие медицинский диплом, предпочитают не отзываться на вопрос стюардессы, есть ли на борту самолёта врач, цинично отгоняя мысли о своём профессиональном долге.

 История вопроса

Ещё в 2016 году Президент России Владимир Путин распорядился сформировать законодательную базу для обеспечения максимальной безопасности полётов, в том числе, здоровья членов экипажей и пассажиров. Прошло четыре года…

- Скажу откровенно, задача решается очень медленно. Многое на сегодня уже сделано, эксперты провели большую работу, но из-за длительных межведомственных согласований нужные законопроекты, инструкции и нормативные акты до сих пор не приняты. Хотя вопросы, в принципе, не требуют столь длительной подготовки, - прокомментировал ситуацию заместитель председателя Комитета Госдумы России по охране здоровья Леонид Огуль, возглавляющий Экспертный совет по совершенствованию организации медицинской помощи на объектах транспорта.

Чем дольше работает Совет, тем явственнее становится нестыковка многих ныне действующих нормативных актов, из-за чего попытка решить задачу в одно действие просто невозможна. Необходимо распутать огромный клубок противоречий, чтобы добиться главной цели - обеспечить максимально возможную сообразно обстоятельствам эффективность медицинской помощи на борту самолёта, и при этом не сделать врача преступником, нарушившим закон.

 Лицензия на спасение                                                   

Депутат Госдумы Юрий Кобзев в течение многих лет возглавлял больницу скорой медицинской помощи, то есть человек в теме. По его собственному признанию, всегда имеет в своём дорожном портфеле оптимальный набор лекарств и даже пульсоксиметр на тот случай, если в пути придётся кого-то лечить или даже спасать. При этом как законодатель он точно знает: оказывая помощь в транспорте, то есть не в стенах лечебного учреждения,  врач оказывается вне рамок правового поля.

- Лицензия на оказание медицинской помощи выдаётся на лечебное учреждение либо станцию скорой помощи, которые имеют конкретный юридический адрес. Борт самолёта таким объектом не является. То есть, если подходить чисто по формальным признакам, оказание медицинской помощи на борту самолёта является неправомерным по определению, и при неблагоприятном исходе Следственный Комитет может предъявить врачу обвинение, - поясняет Юрий Кобзев.

Согласно этой логике, даже если известнейший сегодня анестезиолог-реаниматолог Герой России Денис Проценко начнёт на борту самолёта или в вагоне поезда реанимировать пассажира, не только выполняя  искусственное дыхание, но и используя медикаменты, то, с точки зрения закона, это будет противоправное деяние. То же самое можно сказать о ситуации, про которую несколько лет назад рассказывали все СМИ: министр здравоохранения России Вероника Скворцова во время полёта оказала серьёзную врачебную помощь пассажирке. Так вот, министр в тот момент тоже была вне правового поля, и слава богу, что всё завершилось хорошо.

Разумеется, назвать данную ситуацию нормальной нельзя, её необходимо исправлять. В частности, пересмотреть понятие «первая помощь» и ввести дефиницию «расширенная первая помощь», а также оптимизировать комплектацию бортовых аптечек.

- Мы предлагаем разрешить использовать на транспорте стандартную фельдшерскую укладку, которой оснащены машины скорой помощи. Эта укладка сформирована профессионалами, утверждена Минздравом и постоянно дорабатывается. Любой человек, имеющий медицинское образование, в случае необходимости сможет её применить для оказания помощи кому-то из пассажиров или членов экипажа, - подчёркивает Ю.Кобзев.   

По информации депутата, ежегодно на рейсах российских авиакомпаний происходит около 300 случаев, когда кому-то из пассажиров оказывается необходима врачебная помощь. Примерно в половине из этих случаев командир воздушного судна принимает решение совершить вынужденную посадку. В 20-30 случаях для внезапно заболевших пассажиров это  заканчивается летальным исходом, хотя теоретически можно было попытаться спасти каждого из них, если бы было чем это сделать ещё до приземления самолёта. В том числе, если бы на борту был дефибриллятор.

- Многие зарубежные авиакомпании имеют расширенные наборы средств для оказания помощи на борту, включая не только хорошо укомплектованную аптечку, но и так называемые умные дефибрилляторы,  которые даже в неумелых руках не нанесут вреда, а в умелых позволят сохранить многие жизни. Что касается опасений российских авиакомпаний о дополнительных расходах на приобретение дефибрилляторов и полноценных аптечек, то эти траты существенно ниже, чем стоимость одной незапланированной посадки самолёта. Вообще, по моему мнению, законодательное расширение понятия «первая помощь» и узаконивание доступной дефибрилляции решили бы 90% проблем в разделе «медицина на транспорте, -  продолжает Юрий Кобзев.   

Однако самое главное, как считает парламентарий, - России необходимо по аналогии с другими странами ввести в действие «правило доброго самаритянина». Речь идёт о законе, регулирующем право на оказание первой помощи и правовое положение лица, такую помощь оказавшего. Главная идея заключается в том, что ни правоохранители, ни пациент не могут предъявить претензии за возникшие осложнения, если первая помощь оказывалась добросовестно, то есть человек действовал в пределах своих знаний и опыта, стремясь облегчить положение пострадавшего.

Поскольку в нашей стране нет такого нормативного акта, врачи резонно  остерегаются помогать кому-то, находясь в качестве пассажиров на транспорте, так как существует реальная вероятность получить если не судебный иск, то несколько весьма неприятных свиданий с сотрудниками Следственного Комитета.

- Сейчас, согласно букве закона о первой помощи, ты можешь расспросить человека о самочувствии и даже приклеить пластырь на его порезанный палец, но не имеешь права оказывать помощь с применением серьёзных лекарств. Или, к примеру, при асфиксии экстренно выполнить коникотомию. В случае осложнения тебе гарантирована статья о ненадлежащем оказании медицинской помощи или об оказании медицинской помощи в ненадлежащих условиях, возможны разные квалификации деяний. Я считаю - и большое число экспертов, в том числе правоведов, считают так же - что, когда силы врача направлены на спасение человека в условиях ограниченного времени и ограниченных возможностей, не может наступать уголовная ответственность в случае неблагоприятного исхода, - настаивает Ю. Кобзев. 

Перипетии нормотворчества

На днях в Госдуме прошло очередное рабочее совещание Экспертного совета по совершенствованию организации медицинской помощи на объектах транспорта.

Законодатели, представители Минздрава России, Минтранса, Росавиации, авиакомпаний, медицинского сообщества ещё раз обозначили весь спектр проблем, требующих решения и, увы, до сих пор не решённых. При этом все участники обсуждения не просто подтвердили заинтересованность в выполнении поручений Президента, но и сообщили о том, что свою часть работы они давно выполнили. Вот только результата почему-то нет: подготовленные проекты ведомственных нормативных актов и поправок к действующему федеральному законодательству «застревают» в неведомых кабинетах чиновников, куда они направляются на согласование.    

Так, по словам Леонида Огуля, в октябре 2018 года профильными министерствами были подготовлены и переданы в аппарат Правительства РФ поправки в Воздушный кодекс в части медицинского обеспечения полётов воздушных судов. Однако в январе 2019 года пришёл ответ, что данный законопроект не может быть поддержан в силу ряда причин. Документ  возвратили разработчикам в Минтранс, и на днях его после доработки вновь отправляют на рассмотрение в Правительство. Начинается очередное путешествие «важной бумаги» по большому кругу.

А вот ещё один пример того, как полезная инициатива тормозится из-за разности подходов к оценке рентабельности нововведения.  Речь идёт об упомянутых выше дефибрилляторах. Ещё в марте 2019 года Государственная Дума приняла в первом чтении проект федерального закон «О внесении изменений в статью 31 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан»», создающий условия для широкого применения автоматических наружных дефибрилляторов в ситуациях, требующих оказания первой помощи с помощью таких устройств. По словам Леонида Огуля, депутаты поддержали эти поправки, поскольку у них не вызывает сомнений необходимость оснащения самолётов, объектов транспортной инфраструктуры и т.д.   такими устройствами для реанимации. Но до сих пор этот закон окончательно не принят из-за продолжающихся согласований между Министерством здравоохранения и Министерством промышленности и торговли.

Аптечка аптечке - рознь

Главный специалист Минздрава России по первой помощи доктор медицинских наук Леонид Дежурный вовремя этой встречи вновь напомнил о существовании правовой коллизии, связанной с тем, что первая помощь и медицинская помощь - это, согласно действующему законодательству, не одно и то же. Лекарства могут применяться только при оказании медицинской помощи, а при первой не могут. Следовательно, коль скоро оказывать медицинскую помощь на борту нельзя, то и разговоры про оптимизацию бортовых аптечек вообще бессмысленны?    

- Как можно разрешить эту коллизию? Внести изменения в статью 31 федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан», а именно, разделить первую помощь на базовую и расширенную. В этом случае экстренные медицинские манипуляции и некоторые виды лекарств можно будет обозначить, как арсенал средств для оказания расширенной первой помощи, и позволить их применять как бортпроводникам после специальной подготовки, так и пассажирам с медицинским дипломом. Данный законопроект готов, но, к сожалению, он не был принят во время весенней сессией Госдумы. Надеемся, что депутаты успеют его принять в осеннюю сессию, - выразил пожелание Л.Дежурный.

Кроме того, главный специалист Минздрава сообщил, что проведено  анкетирование российских специалистов медицины катастроф о том, какие лекарственные препараты могли бы применяться в рамках оказания расширенной первой помощи не только в авиации, а во всех случаях, когда такая помощь бывает необходима. Сейчас идёт обработка полученных ответов и формирование таблицы, где будут расписаны «внезапно плохие» состояния пациента и препараты, которые необходимо при том или ином состоянии использовать с указанием дозировок. Такая таблица станет шаблоном в помощь пользователям бортовых аптечек.  

- Как только закон о расширенной первой помощи появится - а это главное, чего мы ждём от Госдумы, - все остальные вопросы медицины на транспорте можно будет решить уже быстро, - «отбил удар» представитель Минздрава.

Но тут в сторону главного медицинского ведомства прилетел ещё один «мяч». Представитель Минтранса Сергей Панфёров сообщил, что пандемия коронавирусной инфекции внесла новые требования: теперь на борту воздушного судна должны быть уже не одна и даже не две, а три медицинских аптечки. Первая - для использования бортпроводниками. Вторая - для врачей. Третья - для обеспечения инфекционной безопасности полётов в условиях эпидемических вспышек.

- Мы передали в Минздрав на согласование подготовленные методические рекомендации по оснащению лекарственными препаратами аптечек для самолётов, - сказал С. Панферов.  

Сколько времени уйдёт у чиновников на то, чтобы эти материалы прочесть и утвердить? Зампред Комитета по охране здоровья Леонид Огуль публично обратился к Министерству здравоохранения с просьбой ускорить согласование документов.

Одним словом, процесс нормотворчества в разделе «медицина на транспорте» идёт, но не очень быстро. А крайними по-прежнему оказываются пассажиры, которые нуждаются во врачебной помощи на борту, и сами врачи, которые хотели бы, но не могут эту помощь оказать.

Елена БУШ, обозреватель «МГ»