Ломая стереотипы: большие задачи маленьких регионов

Площадь Республики Алтай – чуть меньше 93 тыс. км². Численность населения – 210 тыс., а плотность – всего 2,2 человека на квадратный километр. И это не единственный в Российской Федерации регион с очень низкой плотностью жителей. Понять всю сложность такой ситуации могут только власти субъектов РФ со схожими пропорциями: как выстроить современную и эффективную систему здравоохранения в столь нетипичных условиях? В XXI веке можно лишь хранить уважение к земской медицине и врачам-­подвижникам, которые в любую погоду на телеге ехали «за сто вёрст» по вызову к больному. Но повторять этот опыт на пике цивилизации как­то не хочется. А стандартная для Российской Федерации XXI в. структура лечебной сети не вписывается в социально-экономические реалии малонаселённых и к тому же дотационных территорий.

Как быть? Выход один – ломать стереотипы. Именно этим уже десять месяцев с момента своего назначения на должность занимается вице­-губернатор, министр здравоохранения Республики Алтай, доктор медицинских наук Дмитрий ХУБЕЗОВ вместе с командой единомышленников. Каково это – идти не проторённым путём, а своим собственным, учитывая, что за недостижение результатов по голове явно не погладят, несмотря на оригинальность предпринятых попыток?

«Всевидящее око»

– Дмитрий Анатольевич, у каждого регионального министра свой список проблем и задач. У вас какие пункты в этом списке приоритетные?

– Приоритетных задач четыре: повысить эффективность оказания экстренной помощи; закрыть кадровый дефицит; нормализовать льготное лекарственное обеспечение и запись на приём к врачам.

Обеспечение пациентов льготными лекарствами на старте было весьма болезненной темой для министерства здравоохранения. С ней мы практически справились: начиналось осенью прошлого года с нескольких тысяч отложенных рецептов, на текущий момент по региону всего 60 отсроченных рецептов. Часть из них на препараты для лечения орфанных заболеваний, там есть всем известные сложности с закупками.

Ещё одна проблема решена – на днях состоялось открытие нового экстренного приёмного покоя Республиканской больницы. Наводить порядок в региональном здравоохранении начали с главного лечебного учреждения. Если флагман не будет нормально работать, в целом ничего хорошего у нас не получится.

Модульное строение собрали под ключ и полностью оснастили оборудованием всего за два с половиной месяца. Кроме того, здесь впервые применён инновационный подход во взаимодействии Ресбольницы и федерального учреждения, которое курирует службу скорой помощи. Обычно курация региональных медицинских организаций со стороны федеральных клиник и главных специалистов Министерства здравоохранения России ограничивается проведением краткосрочного выездного аудита и составлением рекомендаций по его итогам. А в данном случае наши взаимоотношения с НИИ хирургии и неотложной медицины Первого Санкт-­Петербургского ГМУ им. И.П.Павлова – оба учреждения возглавляет главный специалист Минздрава России по скорой медицинской помощи академик РАН Сергей Багненко – сложились как по-настоящему партнёрские. На этапе подготовки к вводу экстренного приёмного отделения из Санкт-­Петербурга прилетели двое специалистов, которые после открытия остались здесь ещё на месяц, чтобы помочь местным врачам отработать до совершенства все процессы.

По нашему замыслу, последовательность действий медперсонала при оказании помощи экстренным больным должна быть такой, чтобы исключить возможность пересечения разных потоков пациентов – средней тяжести и тяжёлых – с приоритетом для вторых. Для этого даже обозначили маршрутизацию красными и зелёными линиями на полу.

На площади 1,5 тыс. м² предусмотрено всё, что необходимо: от клинической лаборатории и КТ до экстренной операционной и палат реанимации. Новое подразделение рассчитано на оказание помощи, включая хирургическую, 50 пациентам в сутки. Учитывая, что при небольшой численности жителей ежегодно Республику Алтай посещает около 3 млн туристов, в том числе любители экстремальных видов спорта, наши хирурги точно без дела не останутся.

– О том, что вы предусмот­рели здесь строгий контроль качества медицинской помощи, уже ходят легенды…

– Строгий, но справедливый. Речь идёт о некоторых уникальных цифровых решениях, которые заведены в приёмное отделение. В частности, программа «Компьютерное зрение», задействованная в палатах реанимации. Я её называю «всевидящее око».

Суть в том, что над каждой реанимационной койкой установлена своя видеокамера. Ведётся постоянный мониторинг действий медицинского персонала у пос­тели пациента. Условно говоря, считается количество подходов и касаний. Это позволяет при необходимости проверить, достаточно ли внимания уделял пациенту врач, все ли врачебные назначения выполнила медсестра, и были ли они выполнены точно в то время, когда нужно.

Набор элементов цифрового госпиталя тщательно продуман. Все они обеспечивают клинический результат для пациента, а также эпидемиологическую и экономическую безопасность медицинской организации. Более того: сюда передаются данные реанимационных отделений всех больниц регио­на, что позволяет специалистам Республиканской больницы оперативно консультировать врачей из удалённых районов. Параллельно искусственный интеллект анализирует показатели, которые передаются в автоматическом режиме со следящей аппаратуры, и делает вывод, кого из больных нужно немедленно переводить из района в Ресбольницу.

Справедливости ради надо сказать, что акцент на обновление службы экстренной помощи делается в целом по стране. До конца текущего года в разных субъектах РФ должно быть построено 20 модульных экстренных приёмных отделений, в следующем году ещё 11. Нам повезло, что реализация программы началась именно с нашей республики, и теперь готовы делиться опытом с другими регионами, как эти модули эффективно использовать. Построить – это лишь полдела…

Средство от высокомерия

– Догадываюсь, что вторые полдела – найти кадры и научить их работать как надо. Угадала?

– Решение всех поставленных задач так или иначе касается кадров. В том числе организации работы экстренного приёмного отделения. Мы для этого подтянули сюда несколько очень опытных реаниматологов.

– Что значит подтянули – переманили? Откуда?

– Да, не скрою, кого­-то приходится переманивать из разных регионов. Но мы не оригинальны в этом смысле, столичные города давно и активно этим занимаются. В отличие от них, мы приглашаем специалистов только на ключевые посты, а не всех подряд широким потоком.

Прекрасно понимаем, у других субъектов РФ такая же острая кадровая проблема. Поэтому действуем аккуратно, чтобы остальных не ослаблять.

– Очевидно, что не стоит надеться, будто выстроится очередь из врачей, желающих поехать работать в далёкий маленький регион. Не знаю, как вам это удаётся, но ведь в Республику Алтай поехали. Пусть не колоннами, а пока «штучно», тем не менее приезжают. Откройте секрет, как вам это удаётся?

– Что такое кадровая проблема в самом худшем её выражении, я впервые увидел именно здесь. Дело не только в отсутствии кад­ров, но и в их состоянии. Имеется в виду возрастной состав работников отрасли и недостаточная мотивированность трудиться с более высокими результатами. Давайте скажем честно: кадровый дефицит сам по себе способствует тому, что те, кто работает, начинают чувствовать себя неприкасаемыми. Дескать, зачем напрягаться, и так сойдёт, нас никто не тронет, иначе вообще никого не останется. Одна проблема порождает другую.

Проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что огромное число дополнительных медработников региону не нужно. Пос­мотрите, как работают западные клиники, и увидите, что с меньшим кадровым составом, но гораздо более мотивированным, можно решать любые задачи. Поэтому сегодня мы, как уже сказано, приглашаем специалистов исключительно на ключевые посты. Ключевые не в смысле руководящие, а особо значимые для оптимальной организации всего лечебного процесса и для экономики здравоохранения.

Например, нужны лучевые диаг­носты, чтобы обеспечить работу аппаратов КТ и МРТ в Республиканс­кой больнице не в одну, а в две, ещё лучше в три смены. Деньги, которые больница будет зарабатывать в системе ОМС, задействовав «тяжёлое» оборудование в полную силу, пойдут на зарплату привлекаемых специалистов.

– Традиционные формы прив­лечения кадров тоже используете – целевая подготовка, программы «Земский доктор» и «Земский фельдшер»?

– Используем все федеральные программы. Основной кадровый резерв – целевые студенты и ординаторы. Мы сопровождаем их обучение с момента поступления до окончания учёбы. Ожидаем, что в текущем году в отрасль придут несколько десятков выпускников, отучившихся по целевому направлению. Часть из них уже вышли на работу.

Помимо того, у нас есть две собственные кадровые программы – «Профессиональный туризм» и «Медицинский отряд быстрого реагирования» (МОБР). Начну со второго. За основу мы взяли опыт наших военных коллег. В каждом крупном госпитале есть медицинский отряд специального значения, который во время войны перемещается ближе к переднему краю и там разворачивает свою работу. Такой же принцип лёг в основу формирования республиканского МОБРа. В состав мобильной бригады входят «узкие» специалисты разных профилей, которые выезжают в район на несколько недель, ведут приём пациентов, оперируют в ЦРБ, добираются до самых удалённых сёл. Фактически это работа вахтовым методом.

По большому счёту, мы не придумали ничего нового. Это давно известный способ обеспечить доступность медицинской помощи населению и профессиональный рост врачу. Я сам, когда работал в областной больнице в Рязани, много раз выезжал в разные ЦРБ и там по месяцу оперировал. Полезно и опыта набраться, и заодно посмотреть, в каких условиях работают коллеги в сельских больницах. Очень помогает от высокомерия.

Точно так же в случае необходимости переводим временно медсестёр из районных больниц в Республиканскую, например, в период отпусков. Не секрет, что благодаря президентским надбавкам сельские лечебные учреждения оказались лучше обеспечены средним медперсоналом, чем городские. Если возникает потребность, мы этим резервом пользуемся. И, к слову, никто не отказывается!

На день, на месяц, навсегда

– Название второго кадрового проекта интригующее – профессиональный туризм. Это об отдыхающих в регионе или о врачах?

– И то, и другое. Профессиональный туризм – проект по привлечению иногородних специалистов на работу в лечебные учреждения Республики Алтай, но не на постоянной основе, а на какое­то время. Как правило, их пребывание здесь совпадает с отпуском по основному месту работы – две или четыре недели. Мы оплачиваем дорогу, проживание, питание и при желании гостей даже организуем для них бесплатно знакомство с туристическими местами Горного Алтая.

Одним словом, доктора успевают не только активно поработать – консультировать, оперировать, – но и неплохо отдохнуть. Разумеется, средства, которые регион затрачивает на этот проект, призваны окупаться, поэтому наша задача обеспечить приглашённому специалисту нагрузку на полный рабочий день.

– Юридически это как-­то оформляется? Ведь, по закону, врач ставит свою подпись в медицинских документах пациента и несёт ответственность за результаты лечения.

– Конечно, всё продумано. В проекте «Профессиональный туризм» оформляется временное трудоустройство врача с выплатой зарплаты.

Кроме того, мы предусмотрели ещё один вариант: когда нет возможности привлечь специалистов узких профилей ни на постоянной основе, ни на месяц, то можно приглашать их просто на операции. Разумеется, если для этого у нас есть всё необходимое оборудование и расходники. Это проще и дешевле, чем направлять жителей республики на лечение в другие регионы. В частности, именно по такой схеме сейчас организуем работу приглашённого офтальмолога. Планируем приглашать нейрохирурга, пока не появился свой специалист.

Хочу отметить большое образовательно­-воспитательное значение таких форм привлечения кадров. Когда приезжают специалисты из ведущих клиник страны, наши медики видят, как работают их коллеги. Таким образом, мы за счёт профтуризма решаем три равнозначные задачи.

Первая – собственно специализированная медицинская помощь, которую получают жители региона. Вторая – мастер­-классы по современным технологиям, во время которых в операционной работают вместе приглашённые специалисты и местные врачи. И третья – мастер­-классы по профессиональной самоорганизации, когда наши гости на своём примере учат, как работать с утра до вечера без потери интереса к своей работе.

Последнее особо важно, пос­кольку я прекрасно понимаю – всех нужных специалистов мы извне не привезём, надо по возможности формировать команду из числа своих. И не просто формальную команду, чтобы в штатном расписании все должности были заняты, а высокоэффективную.

Вообще существующий в медицинской отрасли кадровый потенциал говорит скорее не о дефиците, а о дисбалансе специалистов. Надо просто сложить пазл из имеющихся людских ресурсов и проблемных мест, и окажется, что потребность в физических лицах значительно меньше, чем кажется на первый взгляд.

Без пафоса

– Последняя названная вами проблема из числа острых – запись на приём к врачу. Вы и здесь пошли не как все: вместо того, чтобы замкнуть все беседы с пациентами на автоответчик, возрождаете кол­центры с «живыми» операторами.

– У нас в рабочее время со звонящими людьми общается человек, а в нерабочее – робот. Технологии с искусственным интеллектом ещё далеки от совершенства, но кое-­где их всё-таки можно задействовать. Мы сейчас донастраиваем механизм элект­ронной самозаписи пациентов к врачу. Пока идёт донастройка, электронную очередь дополняет вновь организованная «горячая линия», она же – региональный кол­центр.

У оператора есть доступ к расписанию всех врачей во всех учреждениях здравоохранения республики, и он сразу записывает человека к нужному специа­листу. При этом если в данной больнице какой­-то врач по той или иной причине не будет вести приём – например, ушёл в отпуск или на больничный, – пациенту предложат запись к специалисту в соседнем районе.

Минздрав региона полностью взял на себя контроль решения данной задачи. Разумеется, такая система требует определённой тонкой регулировки, но как мы уже видим, в принципе, всё возможно. Первый месяц работы колл-­центра это доказал.

– А зачем нужно было кол­центр организовывать? Ну и общался бы человек с автоответчиком, пока терпения хватало. Глядишь, меньше народу станет в поликлиниках, показатели заболеваемости снизятся. Я, конечно, иронизирую, но, по­моему, автоответчики в здравоохранении категорически неприемлемы.

– Вы правы: когда трубку снимает оператор­-человек, а не ИИ, люди на другом конце провода не только задают вопросы, они ещё и жалуются, чего­-то требуют. Однако надо думать не о том, как лишить население возможности спросить или высказать своё мнение, а о том, как сделать так, чтобы поводов для жалоб становилось меньше. В этом смысле работа кол­л-центра позволяет нам проанализировать дефекты и резервы в организации оказания медицинс­кой помощи.

– Дмитрий Анатольевич, ваши тексты в личном Telegram-­канале напрочь лишены того, чем грешат посты многих руководителей, – в них нет пафоса. Это внушает большее доверие, чем когда люди сами себя нахваливают. Вы самостоятельно ведёте такой канал. Для вас это принципиально?

– Да, пишу я сам. У меня нет цели стать блогером, иметь сотни тысяч подписчиков, поэтому не появляется ни одного поста, который написан просто ради количества. Учитывая, что сейчас эпоха интернет-­коммуникационных технологий, надо использовать возможность самым коротким путём донести нужную информацию до конкретной целевой аудитории. Они разные: чиновники, население, медработники, пациенты. Каждая новость в соцсетях – посыл конкретным людям с конкретной целью. Вся наша команда работает исключительно на результат. А что­то организовать или построить и потом самих себя красиво похвалить – это точно не про нас.

Беседу вела Елена БУШ,

обозреватель «МГ».