Российские медики всегда там, где их ждут
 Председатель Комитета Госдумы по охране здоровья доктор медицинских наук Дмитрий Хубезов, абдоминальный хирург с почти тридцатилетним стажем - нетипичный политик: он предпочитает не говорить, а делать. В первые же дни российской спецоперации на Украине профессор Хубезов  начал заниматься организацией помощи здравоохранению Донецкой и Луганской народных республик на вновь освобождённых территориях и сразу же сам отправился туда. Находясь в течение трёх недель в Луганске, оперировал в Республиканской больнице, одновременно координируя приезд российских врачей-волонтёров на Донбасс.  
 
Романтики или профессионалы? 
 
 - Дмитрий Анатольевич, врачи каких специальностей и какой квалификации сегодня нужды Донбассу?
 
 - Для начала я хочу пояснить, почему необходимо оказать помощь нашим коллегам в ДНР и ЛНР. Дело в том, что после начала событий 2014 года на Донбассе многие специалисты уехали оттуда. Например, в Луганской Республиканской больнице из 500 с лишним врачей и медсестёр осталось чуть больше 70-ти. На смену уехавшим пришли студенты медицинского университета, которые начали работать наравне со старшими товарищами, быстро набирались опыта, и многие из них сейчас уже занимают должности заведующих отделениями. Примерно такая же ситуация была в Донецке. Там и в стационарах, и на «скорой» работает много ординаторов и старшекурсников медуниверситета.
 
 Сейчас, когда ситуация по понятным причинам обусловила повышенную нагрузку на систему здравоохранения, в больницах Донбасса вновь не хватает кадров. И если мы можем подставить коллегам своё плечо, надо это сделать.      
 
 Самые востребованные врачебные специалисты - хирурги, травматологи, анестезиологи-реаниматологи. Что касается квалификации, чем она выше, тем лучше. Прежде всего, в операционных нужны не ассистенты, а именно «первые руки», в частности, имеющие опыт в торако-абдоминальной хирургии, причём, ургентной, поскольку значительная часть пациентов - пострадавшие в результате боевых действий из числа военнослужащих и  гражданского населения. Конечно, никуда не делись онкология и острые хирургические заболевания, плановые операции тоже выполняются, но их меньше, чем экстренных.
 
 Очень нужны педиатры. На Донбассе остаётся много семей с детьми,  которые не хотят или не могут эвакуироваться, им тоже необходима врачебная помощь. Амбулаторных врачей других специальностей там хватает.
 
 Много российских медиков обращается с предложением своей помощи, среди них урологи, гинекологи, колопроктологи и другие специалисты. Объясняем, что пока им нужно подождать, так как сейчас остро требуются общие и скоропомощные хирурги. Но не все хотят ждать, есть доктора, особенно молодые, кто готов работать санитарами, лишь бы поехать туда. Поэтому мы стараемся включать в группы добровольцев по одному-два таких человека.
 
 Я искренне ценю порыв наших коллег и заранее благодарю всех, кто откликнется. В то же время ещё раз уточняю, что предстоит не романтическое приключение, а серьёзная работа, иногда круглосуточная. Скажу так: очень нужны профессионалы-энтузиасты с акцентом на первую часть этого слова. С одним только энтузиазмом без нужного медицинского опыта мы вряд ли будем там полезны. 
 
 - Также важно понимать на старте, для работы в каких условиях требуются добровольцы: в госпиталях прифронтовой зоны либо в гражданских больницах?
 
 - Поскольку от нас приезжают врачи высокой квалификации, минздравы ЛНР и ДНР своих специалистов переводят в лечебные учреждения ближе к районам боевых действий, а наших ставят на их место в республиканских, городских и районных больницах. Непосредственно в прифронтовую зону российских врачей-добровольцев никто, естественно, не направляет.
 
 Живём мы, как правило, в больницах. Местные врачи искренне благодарят за помощь, оказывают нам максимум внимания, проявляют заботу вплоть до того, что угощают домашней едой.
 
 - И ещё один уточняющий вопрос - на какой срок приглашают специалистов-волонтёров?
 
 - На две-три недели, поскольку врачи же берут отпуск на основной работе. Правда, уже есть медики, которые планируют поехать в ДНР или ЛНР на месяц.
 
 То, что многие российские врачи готовы провести свой отпуск не на море, а на Донбассе, заслуживает огромной благодарности. Притом, что они делают это абсолютно безвозмездно, не рассчитывая на награды. Просто понимают, что от их вклада в общее дело зависит судьба нашей страны. Наши сограждане вообще очень патриотично настроены, нет никаких сомнений.
 
 Учим и учимся
 
 - Несколько дней назад прошла видеоконференция «Современные решения при минно-взрывных и огнестрельных травмах», которая стала площадкой взаимного обмена опытом хирургов Донбасса и их российских коллег из Военно-медицинской академии им. Кирова. Насколько я знаю, с нашей стороны конференцию смотрели и слушали далеко не только военные хирурги. Означает ли это, что у гражданских врачей тоже есть интерес к данному разделу, и что отечественная система здравоохранения должна учесть опыт Донбасса по организации оказания помощи в подобных ситуациях? 
 
 - Прежде всего, отмечу, что у российского здравоохранения есть своя,              давно отработанная и весьма эффективная система организации оказания медицинской помощи в ситуациях с большим числом пострадавших. В то            же время опыт республик Донбасса очень важен и полезен, тем более что там этот опыт, к сожалению, постоянно нарабатывается в течение последних восьми лет.
 
 Причём, если технологии хирургии повреждений в этих республиках применяются одни и те же, то в организационном плане есть различия. Так, в ЛНР оказание специализированной помощи вообще и при военной травме, в частности, традиционно сосредоточено в основном в Республиканской больнице, она же является главным распределительным пунктом: туда свозят всех тяжелобольных и пострадавших, затем отсюда они направляются по другим стационарам.
 
 В Донецке иная система: здесь принято распределять пострадавших сразу на месте ЧП и направлять в травмоцентр, либо республиканскую больницу. В регионе есть мощный травматологический центр, врачи которого имеют большой опыт оказания помощи после аварий на угледобывающих шахтах, поэтому к началу конфликта в 2014 году это учреждение было готово к массовому поступлению раненых, собственно как и Республиканская больница, и другие крупные стационары. 
 
 Что касается конференции, которую организовало Российское общество хирургов, мы получили много откликов от наших специалистов, которые считают, что серию таких конференций нужно продолжать, поскольку тема уже подзабыта. В отличие от ВМА, большинство российских медицинских вузов разделы «военно-полевая хирургия» и «хирургия повреждений» оставляют за скобками.
 
 Мы уже договорились с коллегами из Донбасса подготовить методические рекомендации по разным разделам военной медицины, будет полезный материал для обучения студентов и ординаторов. Очень хотелось бы, чтобы эти знания нам никогда не пригодились, но история человечества уже много раз доказывала, как хрупок мир. Поэтому иметь и обновлять знания из данной области медицины всё-таки нужно. Тем более что, как оказалось, за последние тридцать лет в военно-полевой хирургии появилось очень много новых технологий. 
 
 - Кстати, о подготовке кадров. Как вы думаете, найдётся ли в нынешних вузовских программах и программе ординатуры по хирургии время на военную медицину?
 
 - Качество подготовки хирургов действительно требует переосмысления и принятия решений. Эта необходимость возникла не сегодня, а уже давно, но сегодняшняя ситуация на Донбассе её актуализировала. Есть разные мнения: одни эксперты высказываются за более длительный срок обучения в ординатуре, другие предлагают вернуть субординатуру и интернатуру.
 
 Пора серьёзно обсуждать данную тему в экспертном сообществе. Можно учесть опыт подготовки врачей по военно-полевой хирургии в медицинских вузах ДНР и ЛНР, тем более что он основан на самой что ни на есть реальной практике. Так, например, что такое Damage Control, я впервые увидел только там, в Луганске. Напомню, речь идёт о хирургической тактике, которая направлена на минимизацию объёма хирургического вмешательства у тяжело травмированных пациентов и выполнение отсроченного окончательного вмешательства после стабилизации состояния.
 
 В Луганске я наблюдал, как именно работает эта система, начиная с идентификации и распределения пациентов. Когда поступает большое число  пострадавших, очень важно элементарно не перепутать людей на уровне приёмного покоя и не направить по ошибке не в те операционные. Это делается просто. Один хирург осматривает поступающих и прямо на теле маркером пишет имя-фамилию и диагноз. Другой хирург вместе с лучевым диагностом идёт на КТ и смотрит, где в теле раненого есть инородные тела - осколки снарядов, пули, и сразу отмечает их маркером. Таким образом, два опытных хирурга фактически закрывают всё массовое поступление. Затем они направляются в операционную, где быстро проводят собственно хирургический Damage Control - выполняют первичную хирургическую обработку, при перитоните и нестабильном состоянии раненого устанавливают лапаростому, а далее пациентами занимаются основательно уже по порядку, в зависимости от степени тяжести состояния. Для меня это действительно бесценный опыт. До сих пор я был исключительно гражданским хирургом и никогда не думал, что придётся столкнуться с боевой травмой.
 
 К слову, все российские врачи, которые приезжали на Донбасс, тоже отмечали, как необходим опыт Damage Control не только в условиях военных действий, но и в мирной жизни, когда происходят техногенные или природные аварии с большим числом пострадавших. Одним словом, я считаю, что нам действительно имеет смысл сделать серьёзный акцент на разделах «хирургия повреждений» и «военно-полевая хирургия» при подготовке будущих хирургов, как говорится, на всякий пожарный случай.
 
 - Нужен ли этот опыт всем хирургам без исключения?
 
 - Не уверен. Например, тем, кто собирается заниматься онкологической хирургией, наверное, не нужен, так как в этом разделе ургентности не просматривается. А вот травматологам, абдоминальным хирургам, торакальным хирургам он, безусловно, нужен.
 
 На время или навсегда? 
 
 - Дмитрий Анатольевич, а опыт российской медицины и здравоохранения вашим коллегам на Донбассе интересен?
 
 - Конечно! Идёт взаимный обмен опытом. Мы от них больше набираемся  опыта военной медицины. Они учатся у нас навыкам выполнения  высокотехнологичных операций, благо для этого там есть условия:  техническая оснащённость больниц и в Луганске, и в Донецке хорошая, в том числе, тяжёлой медтехникой. Вместе мы выполнили уже несколько операций пациентам с онкологическими заболеваниями и экстренной хирургической патологией.
 
 Помимо работы в стационарах российские специалисты работают в составе  выездных поликлиник. Такие «поезда здоровья» направляются из Донецка и Луганска в населённые пункты, которые и ранее были подконтрольны ДНР и ЛНР, а также которые только что освобождены в результате спецоперации, и где пока не возобновлена работа лечебных учреждений.
 
 Не меньше, чем практическая помощь, имеет значение психологический эффект нашего присутствия. Нам говорят, что, конечно, бесценны российские гуманитарные конвои, лекарственное обеспечение жителей Донбасса, и всё-таки особенно важно, когда рядом, плечом к плечу с тобой находится коллега из России, это ещё сильнее укрепляет моральный дух врачей и жителей Донбасса. А ещё нас многие спрашивают, будет ли Россия поддерживать республики и после победы. Говорю им, что Россия своих никогда не бросала и не бросит.
 
 В целом очень хорошее впечатление о системах здравоохранения в  республиках Донбасса, в частности, от хирургической службы. И организаторы, и специалисты очень заинтересованы в развитии отрасли, просят организовать мастер-классы с участием наших лидеров по разным разделам хирургии. Мы будем продолжать это делать, как, кстати, делали все предшествующие восемь лет. 
 
 - Из каких регионов России в основном едут врачи на Донбасс?
 
 - Самое большое число из Башкортостана. Из Рязани уже третью группу волонтёров сформировали. Чтобы показать размах географии проекта, скажу, что в числе добровольцев есть врачи из Москвы, Тюмени, Нижнего Новгорода, Волгограда и даже из Магадана. Больше регионов, откуда уже есть заявки, чем тех, откуда заявок пока нет.
 
 
Елена БУШ, обозреватель «МГ».