Факт неожиданный, но позитивный: общественники высказались за правовую защиту врачей

 Руководитель юридической службы Пушкинской клинической больницы им. проф. Розанова В.Н. (Московская область) Юлия Жильцова возглавила проект по информационно-правовой поддержке медицинских работников, который инициирован Общественной Палатой РФ.

 Сам по себе факт, что в защиту интересов медиков выступили члены ОП, представляющие интересы разных групп населения, а вовсе не законодатели или чиновники от здравоохранения, неожиданный. Но тем более ценен результат этой инициативы - наконец, в стране появился целевой интернет-канал, где на вопросы врачей отвечают опытные медицинские юристы, и где размещается важная для лечебных учреждений информация правового толка. 

- Юлия Игоревна, почему Общественная палата проявила интерес к правовой защите медицинских работников, и каким образом вы оказались в этом проекте?

- Инициатором проекта стал заместитель председателя комиссии Общественной палаты Российской Федерации по общественному контролю и работе с обращениями граждан, президент Фонда "Социальная сфера", руководитель федерального проекта «ЗдравКонтроль» Евгений Вячеславович Мартынов.

«ЗдравКонтроль» создан для защиты прав пациентов при получении медицинской помощи. Каждый человек, который имеет какие-то замечания к организации или качеству оказания медпомощи, может сообщить об этом в специальном Telegram-канале и здесь же получить оперативный ответ.

 «Я не могу записаться к врачу, лечение недоступно», - пишет гражданин. И заведующие отделениями либо главные врачи стационаров и поликлиник в течение часа дают ответ автору обращения. Конечно, это очень трудоёмко. Многие с сожалением отмечают, что работать стало некогда, лечить больных некогда – большое количество времени уходит на переписку.

 Между тем, данный проект, стартовавший в 2021 году, набрал большую аудиторию: в его Telegram-канале более 150 тысяч подписчиков. Параллельно в 50-ти российских регионах при местных минздравах созданы медицинские чаты, к которым подключены все лечебные учреждения и в общей сложности около 600 тысяч пациентов.

 Летом 2024 года у членов ОП возникла справедливая мысль: почему у нас в стране так много ресурсов для правовой поддержки пациентов, но нет аналогичных интернет-ресурсов для правовой поддержки медработников? Так появился Telegram-канал «Optimus Medicus», и мне предложили его вести. Почему именно мне? Наверное потому, что как юрист, работающий в многопрофильной больнице, я накопила большой опыт защиты интересов лечебного учреждения и отдельных врачей на разных этапах, начиная от Следственного комитета до судов всех инстанций.

 - В каком формате вы ведёте правовое просвещение медработников?   

- У нас небольшая команда, но мы стараемся разнообразить варианты работы канала. Прежде всего, отвечаем на вопросы, которые поступают от врачей. Как правило, нас спрашивают, что делать в конкретных случаях, когда есть риск конфликта или пациент уже обратился с жалобой в Минздрав, Прокуратуру, Следственный комитет, а то и сразу в суд.

 Другая форма работы - «правовой ликбез». Мы размещаем небольшие тексты с разъяснениями, как предотвратить инциденты во время оказания медицинской помощи и не допустить развития конфликта с пациентом или его родственниками, как правильно должно быть организовано оказание  медицинской помощи, кто и за что несёт административную и уголовную ответственность, как защитить честь врача и деловую репутацию клиники в случае распространения недостоверной негативной информации о них в СМИ и так далее.

 Дело в том, что не все ситуации прописаны в законах до тонкостей, у наших читателей возникают очень конкретные, точечные вопросы. К тому же нередко при поиске ответа на вопрос требуется провести анализ большого объёма правовых норм, а врач не может, да и не должен разбираться в нормах права так досконально, как это может и делает юрист.

 Наконец, ещё один способ оказания правовой помощи и просвещения в проекте «Optimus Medicus» - размещаем посты о разных ситуациях, с которыми мне, как юристу, пришлось иметь дело за годы работы в системе здравоохранения. Фактически это - подборка стратегических решений, готовых инструментов на разные случаи жизни для руководителей лечебных учреждений и врачей. Речь идёт о ситуациях, связанных с правовыми коллизиями и рисками административной либо уголовной ответственности. Я подумала, почему бы не поделиться этими алгоритмами с врачами и медицинскими юристами? К слову, читатели могут оставлять комментарии в чате, делиться собственным опытом решения такого рода проблем.

 - Вы полагаете, профессиональное врачебное сообщество нуждается в активном правовом просвещении?

 - Не полагаю, а уверена в этом на сто процентов. Было бы здорово, если бы врачи раз в день открывали хотя бы один пост на нашем канале и извлекали для себя что-то полезное. Мне часто приходится слышать: «Я не буду этим заниматься, моя задача - лечить больных». Между тем, гражданских дел в отношении медицинских организаций и уголовных дел в отношении медработников с каждым годом становится всё больше и больше, а суммы компенсаций морального вреда, которые запрашивают истцы, всё выше и выше.

  Недавно я участвовала в процессе, где подан иск на 116 миллионов рублей. Его заявили к больнице все члены семьи пациента за, якобы, причинение вреда здоровью. Ответчик настаивал, что вред пациенту причинён не был, этот довод был подтвержден результатами СМЭ. 

- Почему именно 116, а не 115 или не 120? Как они это объяснили?

- Сослались на международное право, конкретно - на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, которая используется в международных судах. Так вот, наши истцы пересчитали свою материальную претензию к больнице в долларовом эквиваленте. Дескать, если Российская Федерация поддерживает данную Конвенцию, то они, как граждане страны, вправе просить денежную компенсацию по международным нормам.

 Понятно, что в настоящее время в российском суде такой иск вряд ли может быть поддержан. Но граждане не стесняются.

- Какие вопросы чаще всего задают вам врачи, какие проблемы обсуждают в чате Telegram-канала?

 - Самые разные, касающиеся взаимодействия медработников с пациентами. Интересуют аспекты этики и деонтологии, объёмов оказания медицинской помощи, правильного реагирования на претензии пациентов к медицинской организации, информированного добровольного согласия и многое другое.

 В общем, любая спорная ситуация, кроме трудовых прав. Этот раздел информирования остаётся за профсоюзом работников здравоохранения. 

 - Опираясь на собственный опыт юридической защиты медработников, можете ли вы сказать, какие белые пятна в законодательстве необходимо закрыть?

 - По большому счёту, в законодательстве есть всё, чтобы можно было назвать правовое обеспечение медицинской деятельности в РФ полноценным. Другое дело - правоприменительная практика. Прокурор и судья всегда, за редким исключением, стоят на стороне пациента. Этот феномен давно получил объяснение: работники правоохранительных органов невольно ставят себя и своих близких на место пациента, который не удовлетворён лечением, и как представители органов государственной власти поддерживают граждан.

 Как преодолеть это препятствие и сделать правосудие объективным - вопрос, на который у меня нет ответа. Думаю, и у законодателей тоже.  При этом в их силах принять нормативные акты, которые устанавливали и контролировали бы не только права, но и обязанности пациентов в сфере здравоохранения.

- Какие у пациентов могут быть обязанности?

- Например, соблюдать тот режим лечения, который назначен врачом. Есть возможности определить, принимал ли пациент лекарства или не принимал, продолжал ли он курить или нет, насколько снизил вес и так далее. На самом деле в законе такая обязанность прописана, но у пациента нет ответственности за её несоблюдение. 

 В остальном – повторю - в законах есть всё для защиты прав врача. В том числе защиты его чести и достоинства, хотя именно эта проблема в последнее время больше всего волнует медработников. Они недоумевают, почему закон не запрещает гражданам оскорблять врачей. Здесь закон един для всех граждан: какая разница, медработник это или представитель другой профессии? Законодательные нормы общие, иди и защищай свои нарушенные права. Другое дело, врачи за очень редким исключением не хотят тратить на это силы и время.

 - Но каким образом медработник может доказать факт оскорбления, если ему нельзя проводить видеосъёмку и аудиозапись без согласия пациента, а пациенту можно?

- Можно и медработнику произвести видеосъёмку или сделать диктофонную запись в момент конфликта с пациентом. При этом правильно будет сказать на камеру, что эту записать он сделал с целью защиты своих прав в суде, чтобы доказать факт нанесённых ему оскорблений.

 Суд может принять любые доказательства, в данном случае медик ничем не отличается от пациента. Последние, кстати, не спрашивая разрешения, а часто и не ставя собеседника в известность, проводят аудиозапись разговора с врачом, снимают его на камеру, что является нарушением закона.

 - В этом смысле мне кажется абсолютно правильной идея вести аудио- или видеосъёмку врачебных приёмов в поликлиниках. Удивительно, что медики стали возмущаться, полагая, будто регулятор хочет постоянно их контролировать. Они не поняли, что на самом деле это делается для их пользы. Ведь теперь всё, что произносит невоздержанный на язык пациент, может быть использовано в суде как раз против него.

 - Пилотный проект по аудиопротоколированию сейчас реализуется в некоторых лечебных учреждениях Московской области. Там медицинские администраторы, то есть группа первого контакта с пациентом, уже носят на лацкане халата аудиобейджи. 

 Вы правы, не все медицинские работники приветствуют эту инициативу. Почему? Может быть, потому что не все медицинские работники сами могут вести себя сдержанно по отношению к пациенту. То есть и медицинскому сообществу нужно дисциплинировать себя, для чего составлен даже специальный список слов, которые желательно и нежелательно использовать при взаимодействии с пациентом. А медработники возмущаются: «Нас загоняют в рамки, даже словарь выдали. Мы не роботы, а люди, и хотим говорить так, как привыкли». 

 - В данном случае задача организаторов здравоохранения и медицинских юристов - объяснить медработникам, что это делается прежде всего в их интересах. Исключить из своего словаря те слова, на которые люди реагируют очень остро и болезненно - гораздо меньшее зло, чем потом ходить в суд. Разве нет?

 - Так и есть. Думаю, мы посвятим разъяснению данной коллизии один из постов в нашем Telegram-канале. Надеюсь, это будет интересно и полезно врачам.

Елена БУШ,

обозреватель «МГ»